Разрушенные
Шрифт:
Ее прикосновение разбило меня.
Ее прикосновение разбудило меня.
Ее прикосновение разрушило меня.
— Привет, Клара. — Я посмотрел в ее глаза. — Я Роан.
Хейзел
Я всегда знала, что у жизни есть свои любимчики. Как и у родителей иногда есть любимчики среди детей, жизнь щедро одаривала вниманием и подарками тех, кого любила. Другие ее не волновали, были забыты. Им было позволено выжить, но к ним не было никакого особенного отношения.
Я
Но Фокс, он был совершенно другим.
Он был ребенком, которого все родители ненавидели. Тем, кого не понимали и притворялись, что он не существовал.
Не потому, что он был злым, неуклюжим или жестоким, а потому что он был испорчен и нуждался в слишком большом количестве помощи, чтобы исправиться, чтобы стать подходящим для общества.
Игнорирование и ненависть толкнули этого ребенка во тьму.
Я хотела ненавидеть его.
Я хотела презирать его.
Он причинил мне боль.
Он использовал меня.
Снова и снова.
Но в конце концов я поняла его.
Я простила его.
Но я никогда не буду в состоянии спасти его.
Три события, изменившие мою жизнь, произошли в быстрой последовательности.
Первое случилось, когда Клу ввалилась через двери «Обсидиана» на этаж бойцов и почти сбила меня с ног. Я собиралась уходить, чтобы покинуть мир Фокса навсегда, когда она ворвалась из ниоткуда.
Я завертелась и начала падать назад, но была поймана Штопором, появившимся рядом с ней.
Один взгляд на ее опухшие от слез глаза, и я знала.
Что-то случилось с Кларой.
— Она в порядке? Скажи мне! — паника вспыхнула в моей крови, сдирая с меня кожу живьем. — Скажи мне, Клу! Сейчас же! — сценарии моих ночных кошмаров всплыли в моей голове.
Клара умерла.
Клара в коме.
Клара ушла навсегда.
Мои глаза расширились, сердце застучало сильнее.
— Она ум-умерла?
Пальцы Штопора впились в мой локоть, пока он держал меня, чтобы я могла сохранять равновесие, когда Клу обхватила мои щеки руками и покачала головой. Ее миндалевидные глаза были красными от слез, но она казалась спокойной.
— Нет! Она в порядке.
Она в порядке. Спасибо, Господи.
Паника сменилась на чистый гнев.
— Ты довела меня почти до сердечного приступа, чтобы прийти и сказать, что она в порядке? — я сбросила руку Штопора, положив свою руку на быстро колотящееся сердце. — Я не понимаю.
Клу бросила взгляд на свою поддержку. Бен был тем, кто сглотнул и сказал:
— Она упала в обморок в школе. — Его голос был мягкий и гладкий, сохраняя меня спокойной, даже когда появилось ощущение, что мое тело разрывается
Моя голова закружилась. Мои худшие ночные кошмары становились явью. Слишком рано. Слишком рано!
Ее приступ кашля прошлой ночью и теперь это? Ее симптомы стремительно усиливались.
Я должна была попросить Фокса о деньгах прямо сейчас. Я должна придумать историю, чтобы заставить его дать мне еще сто тысяч долларов.
Клу погладила меня по плечу, ее тепло и поддержка помогали собрать мои разрозненные мысли.
— Она в порядке. Врачи не знают, что послужило причиной этого…
Я зарычала.
— Конечно, они не знают, что было причиной. Чертовы идиоты не обнаружили это раньше. — Я схватилась за грудь, так как огромный шар боли образовался в моей груди. — Они не обнаружили это, Клу. Из-за их ошибки моя дочь приговорена к смерти.
Я всегда держала в узде свое горе, но в эту секунду хотела взорваться. Я хотела крушить мир как беспощадный тайфун, и разрушить так много, как это возможно.
Я хотела уничтожить докторов, которые сломали мою жизнь и жизнь моей малышки.
Я не хотела больше ничего терпеть. Фокс причинил мне боль. Жизнь залепила мне пощечину. Мое прошлое почти разрушило меня. Я просто хотела отключиться.
Я недостаточно сильная!
Рыдание почти вырвалось из моей груди, и я наклонилась, чтобы сделать несколько долгих вдохов.
Если ты начнешь плакать сейчас, ты не остановишься.
— Все в порядке, Зел. Все будет в порядке. — Клу гладила мою спину и бормотала: — Это хреновая ситуация, но она в порядке. Честно говоря, если подумать, то больше похоже, как будто она симулировала это, чтобы сбежать из школы. Ты не должна волноваться.
Я подбросила руки в воздух.
— Я не должна волноваться? — слезы отдались волной неприятного покалывания по позвоночнику. — Как ты можешь говорить так? Каждую ночь я лежу в постели и считаю ее вдохи, чтобы убедиться, что она все еще со мной. Настанет день, когда она перестанет дышать, Клу! Тогда что? Что, черт побери, я буду делать со своей жизнью?
Сожаление и ненависть к самой себе обрушились волной на меня. Где я была, пока Клу забирала мою дочь из пункта первой помощи? Вместо того чтобы быть со своей дочерью, я была с мужчиной, который трахал меня, с мужчиной, которого я уже и не надеюсь спасти.
«Твои приоритеты все испортили».
Я ненавидела себя.
Я никогда не прощу себя.
Все, что случилось с Фоксом, казалось ничтожным. Что, если он ранит меня? Что, если у меня был какой-то гребанный «синдром-спасителя»? (прим. пер. «синдромом спасителя» обладают люди, которые постоянно испытывают необходимость кого-то спасать). Что, если это моя вина, что он слетел с катушек?