Разрушитель кораблей
Шрифт:
Получеловек любил подшучивать. С буквами все было просто, со словами — сложнее. Многие слова произносились не так, как написаны. Но, в конце концов, оставалось лишь запомнить это. Точно так же, как считать и запоминать повороты в тоннелях. Считать норму. А Узел ни в какое сравнение не шел с Бапи, когда речь заходила об ошибках в счете.
Гвоздарь привык жить, не выходя из трюма, а Узел был терпелив, и вскоре они уже читали книгу про старика, рыбачившего с лодки. Но Гвоздарю было сложно сосредоточиться на ней, его голова была
Он закрыл книгу и поглядел на получеловека.
— А у тебя всегда был хозяин? — спросил он.
Узел пристально поглядел на него.
— Я подчиняюсь капитану Кэндлессу.
— Да, но, если бы захотел, смог бы работать у кого-то другого?
— Я не хочу этого, — пожав плечами, ответил Узел.
— Точно? — спросил Гвоздарь.
Узел жестко поглядел на него, его ноздри раздулись, и он слегка обнажил зубы.
— Я не желаю этого, — рыкнул он.
Гвоздарь вздрогнул. Сейчас Узел показался ему похожим на загнанного в угол мастифа, готового броситься. Гора мышц, только что спокойная и расслабленная, внезапно вспучилась и ощетинилась. Гвоздарю очень хотелось выяснить, но получеловек изрядно напугал его, и он умолк.
Узел поглядел на него.
— Я не желаю этого, — снова сказал он и отвернулся.
Гвоздарю внезапно стало стыдно, что он так спровоцировал это огромное создание.
— Мы читали, — робко сказал он. Получеловек медленно кивнул.
— Да. Продолжай, пожалуйста.
Еще некоторое время Гвоздарь читал, а Узел поправлял его.
— Думаю, пока что хватит, — сказал наконец получеловек. — Нужно еще к некоторым вещам приготовиться.
— К бою?
Узел улыбнулся, обнажив зубы.
— Бой — моя стихия, — сказал он. Помолчал. — Но сейчас это и удовольствие.
— Из-за Везучей Девочки? — спросил Гвоздарь. — Из-за мисс Ниты? — поправил он себя.
— Да.
— Она твоя хозяйка? — нерешительно спросил Гвоздарь. — Та, которой ты принес клятву верности?
— Не совсем, — внимательно глядя на него, ответил Узел. — Ей служит капитан Кэндлесс. Я служу капитану. Но мы оба приносили клятву верности клану.
— Но ведь теперь клан разделился. У Пайса тоже есть полулюди, которые служат ему.
— Да. Трудные времена.
Гвоздарю хотелось побольше расспросить о природе их преданности, но он боялся разозлить Узла. Последний раз он стал похож на тигра, готового броситься. Тут что-то, чего он не понимает.
— Но ты ведь не станешь работать на Пайса?
Обнаженные клыки. Тихий рык.
— Он ничтожество. Предал всех нас.
— Но ведь капитан Кэндлесс тоже на него работал. До недавнего времени, пару недель назад…
Узел резко встал.
— Пока жива мисс Нита, мы не станем служить Пайсу. Мы думали, что она погибла. Теперь знаем, что это не так. Вот и все. Мы будем служить ей, пока она жива или пока клан официально не передаст власть Пайсу и его наследникам. Ее отец
— Он так любит ее?
— Она его дочь. Родная.
— Правильно. Родная, — с трудом подавив зависть, сказал Гвоздарь. — А мне вот от родных ничего, кроме затрещин, не доставалось.
— Разная родня бывает.
Гвоздарю и ответить-то нечего было. Узел отправился по делам, а Гвоздарь лежал на койке, ожидая, пока «Бесстрашный» гнался за добычей.
Родня. Просто слово такое. Теперь он знал правильное произношение. Знал буквы, из которых оно состоит. Но это — символ. Люди думают, что знают его значение. Постоянно о нем говорят. Даже разрушители кораблей. Его отец. Моряки с «Бесстрашного». Тул. Одна из тех вещей, о которых у каждого свое мнение, то, что у тебя остается, когда не осталось больше ничего. Что родные всегда рядом, что кровь не водица, и все такое.
А вот когда он сам об этом задумывался, то большая часть этих слов выглядела для него лишь оправданием гадостей, которые люди могут делать, рассчитывая, что они им с рук сойдут. Родня ничуть не надежнее, чем супружество, дружба или кровная клятва в команде. А может, и меньше. Ведь отец действительно ему кишки выпустит, если поймает. И плевать, родня они друг другу или кто. А за Нитой охотится ее дядя.
Тем не менее Гвоздарь был уверен, что Садна станет биться за него до последнего, может, даже жизнью пожертвует ради него. Садна за него. И Пима.
А кровное родство — ничто. Все зависит только от людей. Если они тебя прикроют, а ты прикроешь их, то, может, они больше достойны называться твоей родней. А все остальное — болтовня по большей части.
22
«Луч» оказался небольшой изящной яхтой с малочисленным экипажем. «Бесстрашный» без труда нагнал ее, а капитан Кэндлесс переговаривался с ними по радио, обсуждая погоду в сезон штормов.
Когда они подошли ближе, уверенности у капитана прибавилось. Народу на палубе было немного, пугаться было особо нечего. На яхте совсем не сразу догадались, что на уме у Кэндлесса, чтобы броситься в бегство.
Когда же на «Луче» подняли паруса и решили сматываться, капитан расхохотался.
— О! Мистер Марн не настолько глуп, как мы рассчитывали! — сказал он. — Нам предстоит небольшая погоня.
Он выкрикнул команды морякам. Развернули паруса, и «Бесстрашный» ринулся следом. Он был куда больше и быстроходнее, так что капитану лишь оставалось смеяться, глядя на попытки «Луча» ускользнуть.
— Погоня тигра за котенком, — пошутил он.
Но капитан другого корабля, мистер Марн, дураком не был. Вилял, уворачивался, один раз даже ему удалось заставить их проскочить мимо, и его моряки принялись стрелять из пистолетов. Но все было лишь вопросом времени. «Бесстрашный» перехватил «Луч», преграждая ему путь.