Разрушители. Дилогия
Шрифт:
Наконец, повозка заняла свое место, командир Серых нашел время оглядеться по сторонам и у него тот час появились возражения.
– Зачем разделяться? – напористо возмущался он. – Лучше занять круговую оборону!
– Не лучше. Надолго мы его все равно не задержим, но раздвоиться у него не получится, так что, хотя бы половина людей сумеет сбежать.
Серый напряженно размышлял. Все верно, он привык иметь дело с мелкими демонами, от которых действительно можно отбиться. Вот только в Обители Мормы я видел, как Третий шел к стенам под залпами десятков орудий, запинался, но шел, как Седьмой собственной тушей ломал защитный периметр, подобного которому вокруг десятка фургонов никогда не построить. Вряд
– А почему бы не разместиться треугольником?
– Потому, что мне нужно пространство для маневра.
Я рассчитывал встретить Ракша между линиями обороны, тогда, если он начнет буянить, мне удастся применить Тьму, не задев при этом пентаграммы.
– Лучше воды побольше нагрейте – людям умыться, а то ведь простудятся.
Самые нетерпеливые возницы пытались полоскаться в ледяном озере. Жуть!
Некоторое время все занимались своим делом – маги возились с пентаграммами, Пограничные заготавливали топливо, а единственный среди южан заклинатель отпаивал своих укрепляющими отварами. Потом отвары подействовали, и командир Серых (кстати, надо его имя узнать) опять пошел ко мне. Отвык я от общения с ними, надо было изложить ему всю диспозицию сразу и не мучаться.
– Зачем столько костров?
Около каждого фургона Пограничные сняли дерн и разложили хворост.
– Затем, что все руководство Арконийского Ордена Магов сюда, конечно, не придет, но три четверти – гарантированно. Люди начнут собираться до света, не выспавшиеся и злые, сколько придется ждать Ракша – только он знает. В общем, кружка кипятка и кусок хлеба еще никому не повредили.
Про хлеб я, конечно, хватил – заготовленная снедь вполне годилась для пикника на королевской охоте (кастелян мне в этом поклялся).
– Кстати, там и на нас хватит.
Насупившийся было Серый резко подобрел. Немудрено! Его отцыкомандиры выделили подчиненным только сухие пайки. Питательно, экономно, а если Ракш всех порвет – еще и не жалко.
– А когда же грузить орудия?
– В самом конце. Вечером между фургонов натянут тенты, под ними мы и установим пушки. Надеюсь, вы сможете вытащить их через бок?
– Без проблем!
Я надеялся, что к тому времени лагерь действительно будет напоминать место для пикника, а заглянуть под навесы в поисках подлянки демоны не догадаются.
Суета продолжалась далеко затемно – маги чтото напряженно ворожили, Серые рассчитывали сектора обстрела и договаривались о порядке действий (нехорошо, если расчеты в азарте начнут палить по своим, тем более – по работающим пентаграммам), Пограничные варили кулеш. Лично для меня был выкопан узкий глубокий окоп, немедленно начавший наполняться водой (как только я в нем скроюсь, Серые начнут обстрел демона).
Мы были готовы к встрече с Ракшем.
Костры еще тлели. Я, не чинясь, прихлебывал ароматное варево из солдатской миски (выглядело оно странно, но на вкус было – самое то). Серые вытрясли из пайков пластинки какойто вяленой фруктовой массы и разделили на всех. Люди тихо переговаривались, устраиваясь спать в фургонах, казалось, мы действительно выехали на пикник. Однако твердостью духа обладали не все: мэтр Першин повозил ложкой в миске, почти ничего не съев, и теперь сидел, нахохлившись, глядя на затухающее пламя. Как он с такими нервами умудрился десять лет на Границе оттрубить – уму непостижимо.
– Здоровы ли вы, мэтр?
Першин вздрогнул и очнулся.
– Спасибо, все хорошо.
– Может, водочки?
– Нет, завтра лучше иметь свежую голову.
Я пожал плечами. Свежая голова, не свежая, от буйного демона могут спасти только быстрые ноги. Ну, и Тьма. Однако забавно, что крутой орденский боец ведет себя, как сопливая девчонка. Интересно, сколько из рассказанных им историй имеет отношение
Как и предполагалось, утро началось до света. Первым к пагоде Васеселя прибыл мой отец, внимательно огляделся и остался доволен увиденным. Я так понимаю, старый дракон выпустил молодого на дичь и теперь наблюдал, как тот трепыхает крылышками. А следом народ посыпался из пентаграмм как горох – маги, священники, какието королевские чины, всем хотелось видеть Ракша (то ли так доверяют моей Силе, то ли – чувство самосохранения отсутствует). Новоприбывшие замирали на мгновение, чтобы восстановить ориентацию, и тут же устремлялись к котлам с бодрящим напитком, в которые мэтр Кентер пожертвовал какието травки из своих запасов. Подкрепившись легким завтраком, публика начинала бродить по лагерю, галдеть и соваться во все щели.
А еще, решительно все старались меня ободрить, в смысле: «Держись, мужик, может, все еще обойдется!» И, если первые десять раз это вызывало легкую улыбку, то под конец меня проняло. Я занервничал, к сожалению, от этого моя плохо воспитанная половина стала еще сильней. Следовало срочно успокоиться, выровнять дыхание. Мне нельзя опозорить семью перед таким количеством свидетелей, а главное – перед демоном, который будет помнить меня до конца времен.
Я ненавязчиво затесался в группу Пограничных, которых все прочие обходили по большой дуге, и принял максимально глубокомысленный вид. Амулеты дальнего обнаружения сработали за пять минут до полудня.
В том, что к нам приближается именно Первый Ракш, не было никаких сомнений: его подробных описаний не было ни в одной книге, зато силуэт изображался много раз, и даже стал основой для рунного обозначения неминучего рока. Он практически не совершал взмахов крыльями, на мой взгляд, их движения были призваны скорее направлять полет, чем были его причиной. Огромные, двух метров длиной металлические перья топорщились в набегающем потоке, словно Ракш цеплялся за воздух. Он снижался, его полет становился медленней, но все равно он приближался слишком быстро. Аналогия с птицами заставляла предположить, что Ракш сейчас крепко приложится о землю.
Раздались тревожные крики, ктото из моих спутников подался назад, но я так рассуждал, что за три тысячи лет можно научиться летать, и опасность нам не угрожает. Так и вышло. Когда до земли оставалось всего несколько метров, демона словно потянули за невидимый канат – он резко замедлился, выпустил две когтистые лапы и с глухим ударом зафиксировался на земле, даже не поскользнувшись. Полы моего плаща взметнул ураганный порыв ветра.
Крут. Слов нет, дай только от травы отплеваться.
Ракш встряхнулся, громыхнув металлом. Должно быть, летать ему нравилось.
Как и предсказывалось, облик его был достаточно птичий, в общем и целом. На удлиненноконической голове имелся единственный глаз, точнее – единая сросшаяся глазница, заполненная золотистодымчатым оком. Зрачка у этого странного органа чувств не было, но, судя по выпуклости, занимать он должен был большую часть черепа (при условии наличия черепа, естественно). Свободное от глаза место занимал клюв. Клюв состоял из трех частей: две нижние раскрывались на манер щипцов и двигались относительно друг друга, как жвала насекомых, а верхняя словно бы продолжала поверхность глаза, не оставляя места для века. Я пришел к выводу, что он и сверху долбануть может, и перекусить пополам, а если потребуется, и пожевать. Благодаря гибкой шее, голова производила впечатление третьей руки, причем – гораздо сильнее двух других. Собственно руки у Ракша были непропорционально тонкие, он прятал их под броню на груди, словно чувствительные инструменты, служили они явно не для боя. Сейчас наружу торчали только пальцы, длинные, подвижные и многосуставчатые. Торчали прямо из груди и шевелились.