Разрушители. Дилогия
Шрифт:
Не вернуться ли мне, сказать «Бу!» телохранителям? Пусть им будет стыдно. Тень Магистра возражал зубами и когтями. Ладно. Да к песьей матери этих криворуких! Домой пойду.
Ребенген терпеливо выслушивал жалобы Лорда Гэбриэла на испорченный отдых, сочувственно вздыхал и непрерывно растирал мерзнущие запястья. И ведь не то, чтобы в кабинете Нантрека было холодно – кирпичный щиток хорошо прогревал помещение даже лютой зимой. Все это от нервов.
Он никогда не врал старшему Шоканге и не хотел начинать врать младшему, но председатель категорически запретил разъяснять юноше реальное положение
Но исполнено все было профессионально: собственную охрану заведения потихому притравили, пятерых сопровождавших Лорда телохранителей буквально нашпиговали стрелами, явившегося в неурочный час клиента зарезали. Если бы не тайная страсть Гэбриэла к хождению по крышам, злодеи вполне могли добиться успеха. В общей сложности, в холодные подвалы Замка Пепе перекочевало пятнадцать человек, а цель покушения – вот она, жива и здорова. Молодой Лорд горько сетовал о судьбе «бедной девочки». Лучше не давать ему сосредоточиться на жертвах.
– Это просто ужас, что произошло, – сочувственно вздохнул чародей. – Орден выплатит виру семьям пострадавших. Если хочешь, повторим все прямо в Академии. В парке есть несколько уютных павильонов…
Юноша помотал головой.
– Не правильно это както, всего день прошел.
– Некоторые предпочли бы отпраздновать счастливое спасение.
– Да к Ракшам этих… Кстати, как там Ракши? Хочу с ними о деле поговорить.
– Жить будут. Хотя персонал лазарета до сих пор на тебя дуется. Зачем было всех пугать?
– А почему я должен был пристраивать демонов в одиночку? – немедленно вскинулся Лорд. – Меня никто не хотел слушать!
– Извини, Гэбриэл, это наша вина, – с готовностью уступил маг. – Мэтр Нантрек до последнего скрывал причину устроенного ночью собрания, даже Глава Целителей не смог предупредить своих, что покинет Академию. Ничего личного! Просто предполагалось, что тайная встреча с королем действительно будет тайной. Чтото у нас не ладится последнее время с конспирацией…
– Потому что ее слишком много!
– Да, – не стал спорить Ребенген. – Но ты справился со всем просто превосходно. Поэтому мне велено передать тебе вот эту вещь. – Он выложил на стол серебряный медальон с тонкой гравировкой, почти единственный немагический знак власти, используемый в Арконате.
Юноша откинулся на спинку кресла, закрыв глаза и беззвучно шевеля губами.
– Так я и знал… Послушником – в Орден!
– Зачем же послушником? – не понял чародей. – Это – знак доверенного лица, имеющего определенные полномочия. Заметь, не от Ордена Магов – от короля!
– Тогда ладно.
– Хочу заметить, что предъявить его ты сможешь не всем – мелкие чиновники и офицеры младше капитана не осведомлены о существовании
– Какой тогда в нем смысл?
– Вспомни табель о рангах. Все, кто приносят клятву верности лично королю, поймут значение этих символов. От остальных ты сможешь добиться повиновения другим путем.
Лорд Гэбриэл покрутил в руках медальон и спрятал его во внутренний карман камзола. Лицо юноши заметно смягчилось.
Ребенген заключил, что председатель, как всегда, оказался прав: младший Шоканга вырос и больше не воспринимает их авторитет безоговорочно. Теперь его мнение нужно не просто учитывать в планах, но и узнавать заранее, во избежание таких вот разговоров. Причем, большая удача, что обновленный дух Лорда всего лишь потребовал власти, хуже было бы, если бы юноша превратился в эгоистичного подонка, каких полно среди обитателей городского дна. Предпосылкито имелись… Но о проблемах объединения двух личностей в одну Ребенген старался не задумываться – слишком странно, лучше рассматривать происходящее как обычное достижение зрелости, и помнить: до мрачного величия Бастиана сыну еще расти и расти.
– Гэбриэл, я хотел бы обратить твое внимание на причины некоторых текущих проблем. Осознаешь ли ты, что Арконат находится на пороге войны с неизвестным противником, обладающим неясной для нас мощью?
– Так уж и на пороге? – усомнился Лорд.
– Они засылают шпионов в войска, – скорбно поджал губы маг. – Это верный признак.
– О! А с кем воюем?
Чародей закатил глаза.
– Если бы знать! Я не верю в заморские земли или тайные убежища, уцелевшие после стольких веков Хаоса. В связи с этим… – Ребенген прищурился на бывшего ученика. – Это правда, что комуто удалось напугать Ракша?
– Напугать – не напугать, но демонов у него таскают. Первый не доволен.
– Полжизни бы отдал, что б узнать, куда деваются те твари. Досадно, что разведка пока работает только в одну сторону.
– Это заметно, – помрачнел Лорд. – Кто им сказал, куда я пойду?
– Мы выясняем. Если информатор в Академии, мы его найдем. Хуже, если они следили за мной и работали экспромтом.
– То волшебство – экспромтом?
– Да, маловероятно.
Со всей возможной вежливостью Ребенген выпроводил из кабинета теперь уже точно бывшего ученика, ставшего неприятно наблюдательным и дотошным. А ведь какой чудесный был мальчик! Читал в библиотеке книжки и ничем больше не интересовался. Рука Лорда то и дело касалась потайного кармашка – скромное признание заслуг, решительно ничего не стоившее Нантреку, почти вернуло Гэбриэлу привычное благодушие.
Для наставника конец ученичества всегда – сложный момент, полный одновременно гордости и досады. Воспитанник уходит в мир уже способным жить самостоятельно, но еще не идеальным, и с этим ничего не поделаешь. Это правильно, а значит – хорошо. Ребенген посидел минутку, наслаждаясь мыслями о вечном, а потом решительно выдохнул и поднялся. Дела, дела!
Глава 10
Гатанга затаилась. Еще вчера сплетники увлеченно перемывали косточки обитателям Академии, смаковали слухи о демонах и странных экспериментах Мудрил, и вот – тишина.