Разрушители. Дилогия
Шрифт:
– Он заговорит охотней, если мне позволят действовать жестче, – заметил Посвященный, недовольный тем, что его прервали.
– Нет, – с сожалением покачал головой Агихар. – Я не желаю объяснять Смотрителю Рахсатти, почему мы искалечили его чемпиона. Кажется, семь боев из семи? И ни одной царапины. Нет повода объявлять это делом Храма, он ведь не врет.
– Но про спутника своего недоговаривает. Утверждает, что не имеет с его делами ничего общего.
– Да, двусмысленно, – согласился Агихар. – Но об этом я расспрошу великана лично. Это, конечно, займет больше времени, зато показания можно
А то, какие трудности создает такой подход для Агихара, простого Посвященного не касается. Кто же знал, что этот раб с такой сомнамбулической точностью попадет во владения Патриарха Аякаси?
«Придется просить владыку Гийома поговорить с этой лощеной стервой. Отнять у нее новую игрушку не получится, но попугать дикаря вниманием Храма она не откажется».
Конечно, переговоры между Патриархами займут не один день и даже не неделю. Это для непосвященных Храмом руководит единая безликая сила, а на практике Аякаси заявит, что дознание Смотрителей с континента – не ее забота. Возможно, владыке Гийому придется апеллировать к синклиту, начнется выяснение, чье дело для Храма важнее, а ведь Патриархам торопиться некуда. В результате, все, что сможет Агихар – пожать тому рабу руку, потому что ковыряться в его голове Аякаси не позволит.
«Впрочем, ничто не мешает разрабатывать другие подходы. Тех же еретиков, например. Промежуточные результаты я доложу, а дальше все будет зависеть от заинтересованности Патриархов»
Глава 27
Первыми тревогу подняли Лорды. Именно так, во множественном числе (Встретились два одиночества!). Бастиан Шоканги согласился провести для Марвина Россанги небольшой мастеркласс по ловле чудовищ. Ребенген надеялся, что старый Лорд сумеет привить молодому немного осторожности (это ведь все не шутки!). По видимому, эти двое обменивались там не только премудростями выживания в Пустоши, потому что после своего сафари явились прямо к главе Целителей. Обоих беспокоили маленькие н'ноды.
– Как ты не понимаешь! – горячился Бастиан. – Пограничные Стражи докладывают о таком в первый раз.
– А что это вообще может быть? – пытался локализовать проблему Ребенген.
– Чтото, несомненно, злонамеренное!
Необычных н'нодов Пограничные не видели, только чуяли. Все наблюдения были сделаны в Гатанге, так что отложить дело в долгий ящик глава Целителей не мог. Добавить к этому подполье допельгангеров, укомплектованное шаманами и колдунами неизвестной силы (заработанные во время покушения синяки еще не сошли), развеселого Седьмого Ракша, повадившегося летать вокруг Академии кругами, катая знакомых чародеек, а также Повелителя Шоканги, начавшего задаваться вопросом: «Где мой сын?»… Ребенген был близок к тому, чтобы подать в отставку.
Впрочем, н'нодов можно было перепоручить мудрилам. Как же, неопознанное явление! Пусть скажут, что это такое, вон, Пограничных допросят. Глядишь, пока закончат, удастся или допельгангеров прищучить или, хотя бы, Ракша с рук сбыть. Нантрек идею поддержал, и фанатики познания устремились на поиск истины. Н'нодам можно было только посочувствовать.
От Великого Лорда Ребенген избавился, послав того к Ракшу (в конце концов, задачей демона было держать связь).
А вот трижды проклятый Хозяин перевертышей, словно издеваясь, миновал все поставленные на него ловушки. Дознаватели работали, не покладая рук, выжимая из результатов прошлогодней облавы все возможное. Были раскрыты около сотни «спящих» агентов, найден пресловутый лицевой мастер (успевший обзавестись частной практикой), обнаружено больше двух десятков характерно изуродованных трупов, но сам злодей оставался неуязвим. На руках у Ребенгена имелся только искалеченный Ракшем мальчишка, медленно умирающий от последствий запрещенного колдовства. В редкие минуты просветления несостоявшийся убийца магов звал маму, умолял позаботиться о сестре и клялся, что не хотел ничего дурного.
Когда у начальства кончаются собственные мысли, оно созывает совещание. Вспомнив эту истину, Ребенген печально осознал, что становится настоящим Серым. Впрочем, разослать призывы это ему не помешало.
Собрались в расширенном составе – в гости к Целителям напросился Нантрек. Посмотрев на лучащиеся энтузиазмом лица элиты своего цеха, Ребенген в нейтральных выражениях изложил суть проблемы. Удивления такой подход не вызвал (новый глава – новая голова), подчиненные сосредоточились и попытались родить идею. Первый помощник был краток:
– Пора бить на опережение!
Ребенген согласно покивал.
– А по кому?
Подходящих кандидатур назвали больше дюжины, но все они были какието… несерьезные. С большой долей вероятности ущерба допельгангерам демарш Ордена не нанесет, а мерзкий Хозяин только посмеется, наблюдая за над суетой врагов с безопасного расстояния. Несолидно и унизительно.
Ребенген наблюдал за перепалкой боевиков и дознавателей, ожидая, когда коллеги переберут все банальности и выскажут нечто новое. Нантрек с момента своего появления прикидывался мебелью (а мог бы и помочь). Или у него тоже нет идей? Вот это уже тревожно.
Самым изобретательным оказался самый незаметный из присутствующих – тихий, скромный клерк. Секретарь главы Целителей, внимательно прислушивавшийся к обсуждению, дождался паузы в разговоре и задал шефу наводящий вопрос:
– Правильно ли я понимаю, сэр, что эти чужаки имеют патологическую склонность к убийству?
– Поясни! – заинтересовался Ребенген.
– Любой цели можно достичь поразному, даже если эта цель – хаос. Они же раз за разом используют один и тот же способ – пытаются когото убить. Меняются лишь жертвы.
– И хорошо, что так, – Ребенген представил себе, что допельгангеры перешли на оружие массового поражения, и содрогнулся.
– А если так, то ловить их следует на живца.
– Не получится, – ревниво нахмурился Первый помощник. – К сильному магу они не подойдут – уже ученые, а человек без таланта, скорее всего, погибнет.
Ребенген обменялся с председателем понимающими взглядами и усмехнулся.
– Все правильно. К счастью, у меня есть на примете один маг, который злодеев точно заинтересует. Не слишком сильный, но очень везучий.