Разрушители. Дилогия
Шрифт:
– Что ты можешь мне сделать, пес?
Глава Целителей буквально рухнул в Истинное зрение, уже зная, что зрелище будет омерзительным – на его глазах активировался результат чудовищно сложного морфинга. Силой наполнялись не какаято пара шаманских печатей, написанных на коже Знаков или вложенных в ауру узлов, а сотни, возможно, тысячи полноценных пентаграмм, казалось, гравированных на костях морфа. Конструкция по сложности оказалась сопоставима с матрицей древнего демона, только вложенной не в прочную стальную оболочку, а в живую плоть. Сейчас Хозяин перевертышей был силен, быстр
«Так он – Немертвый? Бессмертное существо, неспособное изменяться и не наделенное свободой воли? Или…»
Раскрыть загадку Ребенген не успел – сложные колебания матрицы чужака сложились в нечто атакующее. Тонкие дуги молний пронзили тело Пограничного насквозь – зачарованные воины Шоканги умели противостоять магии, но сейчас на бойце Лорда не было защитных амулетов. Все, что ему удавалось, это оставаться в живых.
Хозяин явно наслаждался беспомощностью врагов. Он снова повернулся к Ребенгену.
– Полагаю, теперь нам никто не помешает, уважаемый. Вы получите все почести, полагающиеся вам за ваши труды!
Маг лихорадочно искал способ протянуть время – группа захвата должна была быть уже на подходе.
«Да где их носит, когда они так нужны!»
Того, что произошло дальше, никто из присутствующих не ожидал. Терзающее Пограничного Стража заклятье погасло с тихим «пииу», опутывавшие его веревки истлели и осыпались. Разъяренный убийца одним прыжком добрался до мучителя и принялся трясти его, как бобик крысу. Переполненное магией тело морфа лопнуло, орошая пол и стены бурой пенящейся кровью. С радостным возгласом Э освободился от цепей и тут же грохнулся в обморок. В подвале както сразу стало темно и страшно, по нервам Ребенгена напильником прошлось тошнотворно знакомое чувство. Маг закатил глаза к потолку.
– Господи Вседержитель, за что? Ну, просили, просили мы второго, но не такого же!
К тому моменту, когда маги из группы захвата, счастливо избежавшие знакомства с Тьмой, вошли в подвал, Ребенген уже освободился от оков и пытался стереть с себя вонючую кровь Хозяина перевертышей, Эони блевал под столом, а Пограничный Страж (или пора называть его Разрушителем?) ковырял шваброй в останках морфа. Вероятно, в поисках рогов.
– Значит, так: дом осмотреть, мне доложить, тревогу не снимать – их было как минимум двое. Я – мыться.
Изза спины главы Целителей донеслись прочувствованные маты – ктото из боевиков попробовал отобрать у Пограничного швабру и остался без половины своего арсенала.
Пролетку для героического начальства нашли словно по волшебству. Ребенген запихал туда своих драгоценных спутников и велел гнать к поместью Повелителя Шоканги, потому, что если договориться с Гэбриэлом он мог, то взывать к разуму Пограничного Стража было заранее бесполезно.
«А блокировать воздействие Тьмы мы не умеем».
К концу поездки от компании исходил такой дух, что глаза слезились даже у лошади. Опешивший от появления смердящих визитеров Бастиан оставил при себе болееменее чистого Эони, а
«Надо утвердить должность второго помощника. Мурмалин явно недооценивал своего секретаря».
К моменту, когда Ребенген готов был вернуться к своим обязанностям, картина мира окончательно изменилась и все заинтересованные лица лихорадочно пытались найти свое место в ней.
Проводивший раскопки в Дарсании Бигген появился со скоростью, заставляющей заподозрить его в способности к боевому мерцанию, до сих пор наблюдавшейся лишь у демонов. Председатель Нантрек не сильно от него отстал, а других любопытствующих Бастиан отказался пускать в поместье. Виновник переполоха, умытый и переодетый в чистое, сидел на табурете и дулся на весь мир. Левый глаз его заплыл роскошным синяком, что характерно, взгреть Пограничного успели свои же – за испорченные амулеты (довыпендривался).
– Но почему Страж?!! – горячился Нантрек.
– Почему, это пускай Бигген выясняет, – поморщился Ребенген. – На мой взгляд, адептов роднит одно – невменяемость. Любой нормальный человек будет до последнего избегать контакта с Тьмой, чисто инстинктивно. Психика Гэбриэла в момент инициации была сильно деформирована, а этот – просто псих. Такому только покажи какую гадость – дальше сам научится.
– Вот, значит, в чем заключался истинный смысл темных ритуалов. Ввести разум в пограничное состояние! – Бигген непрерывно растирал пальцы, глаза его светились нездоровым энтузиазмом. Казалось, мудрила готов проверить свою гипотезу немедленно, на любом из присутствующих.
Ребенген сделал вид, что ничего не замечает.
– А много ли Пограничных видело схватку Разрушителя с Ракшами? – озабочено уточнил Нантрек.
Великий Лорд пожал плечами:
– Близко – только этот. Я бы больше про Пилтонг беспокоился. Чтобы в таком большом городе не было ни одного сумасшедшего?
– Так. Надо срочно, срочно организовывать Темный Орден! И всех новообращенных – туда.
– Угу, – согласился Ребенген. – Как только их старшой вернется.
– Да где его Ракши носят?!!
– А я пытался задать Ракшу этот вопрос! – немедленно оживился Повелитель Шоканги.
Развитие скандала остановило появление гонца – взмыленного и всклокоченного магамудрилу, вероятно, прорывавшегося к вожделенному начальству силой.
– Сэр! В городе применяют боевую магию! Это шаманы!
Ребенгена словно катапультой выкинуло из кресла.
– Бастиан, друг мой, я одолжу у тебя этого солдата еще раз?
Альфа призвал их к себе неожиданно – просто дернул за волшебные поводки так, что с Гаммы едва шкура не слезла. На ферме они с Бетой появились почти одновременно, запыхавшиеся и встревоженные. Повод был: вожак храмовой звезды оказался обдолбан до бровей, счастлив до жопы и притом настроен воинственно.