Разрушительная игра
Шрифт:
Единственное, что не изменилось с нашей первой встречи, – мой отказ обращаться к нему как-либо, кроме мистера Ларсена, и его отказ называть меня как-либо, кроме принцессы.
Рис нахмурился еще сильнее:
– Я перестану их отпугивать, когда ты научишься разбираться в мужчинах. Неудивительно, что с личной жизнью у тебя полный провал. Ты упорно встречаешься исключительно с кретинами.
Я рассвирепела. Нет у меня провала с личной жизнью. Близко к тому, но пока нет.
– Кто бы говорил.
Он скрестил руки на груди:
–
– В смысле я не видела, чтобы ты с кем-нибудь встречался с начала нашего сотрудничества. – Я скинула куртку, и его взгляд на мгновение соскользнул к моим обнаженным плечам, прежде чем вернуться к лицу. – Вряд ли ты достаточно компетентен, чтобы давать советы по поводу личной жизни.
– Я не встречаюсь. Тем не менее вполне могу распознать никчемных идиотов, когда их вижу.
Я умолкла, пораженная его признанием. Рис всегда был рядом в течение дня, но, когда я ложилась спать, его дежурство заканчивалось. Иногда он оставался дома, иногда нет. Я предполагала, что он… был занят в те ночи, когда отсутствовал.
Меня охватила странная смесь облегчения и недоверия. Недоверия, поскольку Рис был настолько великолепен, чтобы большинство женщин легко прощали ему неприветливость и угрюмость. Облегчения, потому что… Ну, я предпочитала не углубляться в причины.
– Ты почти два года соблюдаешь целибат?
Вопрос вырвался прежде, чем я успела подумать – и я сразу об этом пожалела.
Рис изогнул бровь, хмурый взгляд превратился в ухмылку.
– Интересуешься моей сексуальной жизнью, принцесса?
Щеки обожгло смущение – из-за моего неуместного вопроса и произнесенного им слова «секс».
– Ничего подобного.
– Я хоть и не учился в престижном колледже, но умею считывать подтекст. – В стальных глазах мелькнуло веселье. – Для протокола: свидания и секс – не одно и то же.
Да. Разумеется.
Облегчение сменилось неприятным чувством. Мысль о том, как он с кем-то «не встречается», нервировала сильнее, чем следовало.
– Понимаю, – ответила я. – Я тоже не всегда встречаюсь с сексуальными партнерами.
Что я несу? Я так давно не занималась сексом, что собственная вагина вполне могла засудить меня за пренебрежение, но я хотела… Доказать, что случайный секс мог быть не только у Риса? Задеть его?
Если последнее, то план сработал: ухмылка Риса исчезла, а в голосе появилась жесткость.
– И когда у тебя последний раз был секс без отношений?
Я вздернула подбородок, отказываясь отступать под тяжестью стального взгляда.
– Крайне неуместный вопрос.
– Ты спросила первая, – выдавил он. – Отвечай на вопрос, принцесса.
Дыши. В голове раздался голос дворцового секретаря по связям с общественностью Элин – она учила меня общаться с прессой. Ты не можешь контролировать их слова, но можешь
Один… два… три…
Я выдохнула, расправила плечи и посмотрела на него сверху вниз, хоть он и возвышался надо мной на добрые двадцать сантиметров.
– Нет. Разговор окончен, – холодно заявила я. Пока он не зашел слишком далеко. – Спокойной ночи, мистер Ларсен.
Его глаза назвали меня трусихой. Мои велели ему не лезть не в свое дело.
В воздухе пульсировала тяжелая тишина. Ни один из нас не отводил взгляда. Было поздно, и я устала, но будь я проклята, если бы отступила первой.
Судя по упорному настрою Риса, он думал так же.
Мы могли простоять так целую вечность, если бы не резкая трель входящего вызова. Я подождала, пока телефон прозвонит трижды, прежде чем оторвать глаза от Риса и посмотреть на экран.
Раздражение быстро сменилось удивлением, а потом беспокойством. Звонил Николай. Мы с братом редко говорили по телефону, и в Эльдорре сейчас было пять утра. Он жаворонок, но не настолько.
Я ответила, по-прежнему чувствуя испепеляющий взгляд Риса:
– Ник, все в порядке?
Николай не стал бы звонить в такое время без крайней необходимости.
– Боюсь, что нет. – В его голосе прозвучала усталость. – Дедушка…
Внутри забурлила паника, и мне пришлось схватиться за столик, пока Николай объяснял ситуацию. Нет. Только не дедушка. Из родителей у меня остался только он, и если я его потеряю…
Рис бросился ко мне с потемневшим от тревоги лицом, но я покачала головой, и он замер. С каждым словом Николая тошнота подкатывала все сильнее.
Пятнадцать минут спустя я повесила трубку, оцепенев от шока.
– Что случилось?
Рис стоял в нескольких метрах от меня, но в его позе чувствовалось напряжение, словно он был готов убить человека на другом конце провода за причиненную мне боль.
Все мысли о глупом споре улетучились – вместо них пришло внезапное желание броситься в его сильные объятия и позволить унести меня прочь.
Но, разумеется, я не могла так поступить.
– Я… Беда с дедушкой. – Я сглотнула слезы, грозившие потечь по щекам. Плакать – ужасное нарушение этикета. Члены королевской семьи не плачут на глазах у других людей. Но сейчас я была не принцессой. А просто внучкой, которая до смерти боялась потерять вырастившего ее человека. – Он потерял сознание, его отвезли в больницу, и я… – Я посмотрела на Риса, и грудь сдавило так сильно, что стало трудно дышать. – Не знаю, выживет ли он.