Разрушительная игра
Шрифт:
Я обнимала Аву крепче и дольше всех. За последние месяцы она пережила ад – семейную драму и разрыв с Алексом, – и ей требовалась дополнительная любовь.
– Ты полюбишь Лондон, – сказала я. – Начнешь все сначала, плюс у тебя есть моя маленькая черная книжечка обязательных для посещения мест.
Ава слегка улыбнулась:
– Уверена, так и будет. Спасибо.
Она огляделась – наверное, искала Алекса. Что бы Ава ни говорила, она не могла его забыть и, вероятно, не сможет еще какое-то время.
Я не
Я мысленно запланировала зайти к нему перед отъездом в Нью-Йорк. Я устала ждать, пока он вытащит голову из задницы.
После очередных объятий мои друзья постепенно разошлись, и наконец остались только я и Рис.
Дедушка и Николай хотели приехать, но в последний момент поездка сорвалась из-за дипломатического кризиса с Италией. Оба расстроились, не желая пропускать мой выпускной, но я заверила их, что все нормально.
И все действительно было нормально. Я понимала, какие обязанности влекут за собой корона и статус наследника. Но это не значило, что я не могла испытать немного жалости к себе.
– Готова? – спросил Рис чуть мягче обычного.
Я кивнула, не обращая внимания на свербящее внутри одиночество, пока мы шли к машине. Выпускной, переезд в другой город, прощание со всем, что я любила последние четыре года… Слишком много перемен за слишком короткое время.
Глубоко погрузившись в мысли, я не замечала, что мы направляемся в город, а не домой, пока не увидела вдалеке сияющий монумент Вашингтону.
– Куда мы едем? – подскочила я. – Ты ведь не тащишь меня на какой-нибудь склад, чтобы зарезать?
Я не видела лица Риса, но услышала, как он закатывает глаза.
– Если бы я хотел это сделать, то управился бы на следующий же день после встречи с тобой.
Я нахмурилась, скорее оскорбившись, чем успокоившись, но едкий ответ замер у меня на губах, когда он добавил:
– Подумал, ты не захочешь оставаться дома и заказывать еду навынос в выпускной вечер.
Я не хотела оставаться дома в выпускной вечер. Это казалось ужасно грустным, но еще грустнее было ужинать в одиночестве в каком-нибудь модном ресторане.
Меня сопровождал Рис, но ему платили за присутствие, и он был не самым разговорчивым собеседником. Тем не менее он точно знал, что мне нужно, хотя я не сказала ни слова.
Еще одна бабочка вспорхнула в животе, прежде чем я затолкала ее обратно в клетку.
– Так куда мы едем?
Я повторила вопрос – любопытство вытеснило всю меланхолию.
Он остановился перед торговым центром. В Вашингтоне их было немного, но этот обладал всеми необходимыми атрибутами, включая
– Лучшая эфиопская кухня в городе.
Рис заглушил двигатель.
Мое сердце замерло. Эфиопская кухня – моя любимая. Конечно, Рис мог выбрать место наугад, не помня этого факта, – я однажды случайно проговорилась по дороге домой.
– Я тебе не верю, – сказала я. – Лучшая эфиопская кухня – на Ю-стрит.
Но нет. Полчаса спустя, едва попробовав лепешку инджера и говядину тибс вот, я поняла – Рис прав. Это лучший эфиопский ресторан в городе.
– Как я могла не знать об этом месте? – недоумевала я, отламывая еще один кусок инджеры и зачерпывая им мясо. В эфиопской культуре хлеб – не только еда, но и посуда.
– Большинство людей не решаются сюда заходить. Несколько месяцев я охранял высокопоставленное лицо из Эфиопии. И узнал об этом заведении исключительно по этой причине.
– Ты полон сюрпризов. – Я задумчиво прожевала еду. А проглотив, сказала: – Раз сегодня мой выпускной, давай поиграем в игру. Назовем ее «Знакомство с Рисом Ларсеном».
– Звучит скучно. – Рис окинул ресторан взглядом. – Я уже знаком с Рисом Ларсеном.
– А я – нет.
Он тяжело вздохнул, и я едва сдержала радость – такой вздох означал, что он вот-вот сдастся. Это случалось нечасто, но, когда случалось, я радовалась, как ребенок в кондитерской.
– Ладно. – Рис откинулся на спинку стула и сложил руки на животе, демонстрируя недовольство. – Только потому, что сегодня твой выпускной.
Я улыбнулась.
Бриджит: один. Рис: ноль.
Остаток ужина я засыпала его вопросами, которые хотела задать всегда, начиная с мелочей.
Любимое блюдо? Печеный сладкий картофель.
Любимый цвет? Черный. (Шок.)
Любимый фильм? «Бешеные псы».
Закончив с основами, я подобралась к более личной территории. К моему удивлению, он без пререканий ответил на большинство вопросов. И отказывался говорить только о своей семье.
Самый большой страх? Неудача.
Самая большая мечта? Мир.
Самое большое сожаление? Бездействие.
Рис не пояснял свои расплывчатые ответы, и я не стала его подталкивать. Он уже дал мне больше ожидаемого, и, если бы я передавила, он бы закрылся.
Постепенно я набралась смелости рассказать о том, что терзало меня последние несколько недель.
Медовое вино сыграло свою роль. От него стало тепло и весело, и с каждым глотком мои барьеры рушились.
– Тот домашний фестиваль, который ты устроил во время Рокбери…
Рис проткнул ножом кусок говядины, не обращая внимания на женщин за соседним столиком, глазевших на него из-за угла.