Разрывая кокон
Шрифт:
– Жили-были три японца: Як, Як Цедрак, Як Цедрак аля Симфони...
– по обыкновению Макс Бершадский бубнил скороговорку.
"Жили-были три японки: Цыпи, Цыпи Дрыпи, Цыпи Дрыпи Лямпампони" - всплыли в голове знакомые с детства слова.
Странный человек. Из всей дворовой константы, он был самым нерушимым элементом. Куда потом девались фигурки, Полина не знала. Макс Бершадский не дарил их детям, не продавал, не выставлял в пыльные окна.
Подхватив карандаш, Полина принялась набрасывать зарисовку. Пожилой мужчина. Согнутая дугой спина. Рука-коршун замерла над фигуркой, ищет, куда опустить
Девушка захлопнула блокнот. Рука выходила слишком мягкой, безобидной. Напрашивалась гармошка и кепка крокодила Гены. В реальности сосед выглядел зловеще, а рисунок выходил смешным.
Бершадский бросил острый взгляд на девушку. Не поздоровался, не улыбнулся, лишь выставил перед собой фигурку. До гаража было метров семь, Полина не могла разглядеть деталей, но образ уловила. Темка! На шее фигурки болталась петля из грязной веревки.
Господи! Полина едва не вывалилась из окна - прямо в соседский палисадник.
– Мишигенер(6), тебя риба дома заждалась, фаршированная. Ей будешь глазки строить, - раздался зычный голос тети Фани, возникшей на пороге парадной.
– Золотко, не обращай внимания, - еврейка сочувственно обратилась к Полине, покачала головой, в такт подпрыгнули бигуди. - Так вас жаль, такие дети хорошие, мы все знаем, все...
"Что все?" - захотелось заорать, вытрясти из Фаины правду, заставить растерять ее бигуди, ненастоящие локоны и никому ненужную жалость. Все внутри клокотало от бессильной и безъязыкой ярости. В глазах потемнело.
И вдруг сквозь эту пелену невысказанных эмоций до Полины дошло - Артем с ней попрощался! Брат не шутил, он действительно ушел!
Подоконник под Полиной поплыл и она почувствовала, что падает.
Глава 2. Виктор
Плаваю в солевом растворе как в невесомости. Глаза открыты, но я ничего не вижу - специальная крышка туба не пропускает и намека на свет. Почти не чувствую рук и ног, тело немеет. Скоро отключится сознание...
Вспышка - и я оказываюсь в теле паука. Вокруг - сколько хватает глаз -тянется сеть паутины. Здесь я хозяин! Волоски на лапах ловят легкую вибрацию нитей.
Паутина опутывает коконом каждую двойку - виртуальную копию живого человека - и расходится кольцами новых связей с другими двойками. А я - тот, кто плетет эти связи и не дает им исчезнуть.
Сеть тревожно дергается. Жалобно звенит порванная нить. Авария?! Двойка сама по себе никогда не разрушит кокон. Она не имеет воли, ей незачем сопротивляться. Мои ворсинки шевелятся - вся сеть пропахла чужим, неприятным запахом.
Перебираю жвалами, ловлю след обвисшей нити. На конце ее - порванный кокон, за его ошметки из последних сил цепляется двойка. Замираю в удивлении. Двойка не принадлежит сети, она пришлая. И кокон не ее.
Прорванная сеть молниеносно отмирает, весит сухими клочьями. Связи путаются, паутина приходит
В последний момент успеваю считать информационный слой кокона. Год, дата, место, имя.
***
Судорожно вдохнув, я пришел в себя. Схватился за правую руку, будто это ее, а не паучью лапу пыталась оторвать безумная двойка. Зажмурился - и обжегся, до чего ж яркий цвет волос! Набежала дымка смутного воспоминания и тут же рассеялась.
Я болезненно поморщился, внутри нарастало раздражение. Побочный эффект резкого возвращения из сети.
Беззвучно поднялась крышка туба. Евгений с тревогой склонилась надо мной. Аккуратно подведенные карандашом синие глазищи, идеальная, волосок к волоску, укладка, ненормально выглаженная блузка - и на кой ей эта безупречность?
– Зачем меня выдернула? Я паук, мать твою, если кто забыл. У меня железная страховка - ментальная паутина, это не моржовый хрен ваших гребаных технологий!
– Зачем?
– эхом повторила Женя и удивленно подняла брови.
– Хватит дурой прикидываться. Что там стряслось?
– Стряслось! Виктор Витальевич, но это не моя вина!
– затараторила девушка и махнула рукой на монитор.
– Я не успела предупредить, сигнал о повреждении сети, несовместимом с жизнью паука, появился мгновенно.
– Слушай, давай по существу. Ты врешь, единичный прорыв сети - ерунда, такое бывало и раньше. Аварийные защиты паутины должны были справиться. Откуда красный сигнал?
– Так в том-то и дело, что аварийка отказала!
Ассистентка опустила глаза и обиженно замолчала.
Скоро всполошится головной офис. Аварийная система - епархия киевских коллег, только они могут устанавливать ее в филиалах; малейшая неисправность жестко контролируется. А здесь - полностью вышла из строя - да так, что пришлось катапультироваться из сети!
Подойдя к компу, я ввел координаты информационного слоя кокона: 15:31. 03.06.1993г. Но база запросила имя. Хоть убей, я его не помнил. Марина... Карина... Ирина... Снигирева... Костылева... Тополева... А это важно. Слои кокона, которые со временем образуются вокруг двойки - это ключевые события жизни человека, прототипа виртуального двойника. Да, я выловил координаты события, но так и не понял, в чьей судьбе оно произошло...
Впился глазами в лицо Жени, будто жвалами схватил. В обычной жизни мои способности уступали паучьей ипостаси вирта, но кое-что я умел и так. Первым делом проверил эмоции. Растерянность, страх, неуверенность, подавленный гнев... Намерения: скрыть, обойти, утаить. Самый сильный заряд у страха. Откуда он? Неужели девушка так боится меня? Эмоции ассистентки слишком сильны и глушат информационные следы. Единственное, что я вижу - мигающие координаты злополучного кокона. Что это - моя память наложилась на мысли Евгении? Или девушка пыталась подсунуть ложные данные?