Разум и чувства
Шрифт:
— Похоже, ей было все равно.
Эдвард взял Элинор за подбородок и приподнял ее лицо.
— Мне наплевать, — сказал он, — наплевать и на нее, и на Роберта, и на всю мою семью, и вообще на всех вокруг. Ты даже не можешь представить, насколько! Единственный человек на свете, который меня интересует, очаровательная Элинор с моим кольцом на пальце, — это ты!
— Что? — переспросила миссис Феррарс, держа трубку на отлете, словно та могла ее укусить.
Фанни Дэшвуд, звонившая матери из своей недавно отремонтированной гостиной в Норленд-парке,
— У меня плохие новости, мама. Ты сидишь?
— Стоя я лучше слышу, — отрезала миссис Феррарс, словно разговаривала со слабоумной. — Тебе это прекрасно известно.
— Мама, — сказала Фанни, — речь о Роберте.
— Что случилось? — немедленно встревожилась миссис Феррарс. — Он заболел?
— Нет, мама, — ответила Фанни, — ничего подобного. Он совершенно здоров. Но он… женился! Ты можешь в этом поверить?
Повисла долгая пауза, миссис Феррарс явно задумалась.
— Полная чушь, — наконец ответила она.
— Это правда, мама.
— Если бы Роберт женился, — твердо заявила миссис Феррарс, — либо он, либо Мортоны уведомили бы меня. Он всегда мне все говорит.
— Мама, — на тон выше сказала Фанни, — он женился не на Тэсси Мортон.
— А должен был.
— Нет, в том-то и дело, он женился — бог мой, мама! — Роберт женился на Люси Стил!
Миссис Феррарс опять замолчала. Потом переспросила:
— На ком?
— На Люси Стил. Той, зубастой, у которой сестра. Мама, ты должна ее помнить. Она собиралась выйти за Эдварда.
Миссис Феррарс издала приглушенный вскрик.
— Ты все выдумываешь!
— Нет, мама, не выдумываю. Они поженились в Девоне, дома у Люси. С бухты-барахты.
— Но почему? — простонала миссис Феррарс. — Почему?
— О, мама, этого никто не знает. Роберт всегда поступал так, как ему хочется.
— Как он мог так поступить со мной! — вскричала миссис Феррарс. — Как мог так поступить со своей матерью?
— Дело не в тебе, мама, — раздраженно сказала Фанни, — дело в семье. И в отцовских деньгах.
Миссис Феррарс удалось немного взять себя в руки.
— Нет уж, — гораздо более решительным тоном заявила она, — они и пенни не получат.
Фанни слабым голосом возразила:
— Ты же не всерьез, мама.
— О нет, очень даже всерьез.
— Ты так не сможешь. Ты обожаешь Роберта. И все прощаешь ему.
Неожиданно миссис Феррарс спросила:
— А почему она не вышла за Эдварда? После всей этой шумихи…
— Потому что вовремя сориентировалась. Она прекрасно понимает, что Роберт — твой любимчик.
— Она права, — заметно смягчившимся голосом сказала миссис Феррарс. — Я всегда считала, что с Робертом иметь дело куда приятнее. Он такой милый — да ты и сама знаешь.
— Значит, ты прощаешь его?
— Я этого не сказала, Фанни.
— Уверена, ты простишь Роберта. И Люси с его помощью быстренько проложит себе дорожку в нашу семью, так что, не успеешь оглянуться, у нее уже будет карт-бланш на переделку дома в Норфолке…
— Не надо завидовать, Фанни, — перебила дочь миссис
— Мама, я не говорила… не имела в виду…
— В любом случае, — оборвала Фанни мать, — дом нуждается в ремонте. И, должна сказать, довольно давно.
Фанни вскрикнула и изо всех сил швырнула телефон о стену. Миссис Феррарс посмотрела на свою трубку, потрясла ее, словно пытаясь сообразить, что произошло, а потом решительно стала набирать номер Роберта.
Сэр Джон Мидлтон был в своей стихии. Погода наладилась, думал он, дом был полон гостей — Билл Брэндон и Эбигейл Дженнингс вернулись и снова заняли свои спальни, по крайней мере, на выходные, бедняжка Марианна почти поправилась, а ее сестра вовсю крутит роман со своим мистером Ф. Мало того, его сына приняли в школу, где когда-то учились он и его отец — Мэри страшно гордилась, что малыша зачислили, в его-то возрасте, так что сэру Джону пришлось даже остудить ее пыл, напомнив, что ему еще предстоит показать себя в учебе, — и он подписал весьма выгодный новый контракт с дистрибьютором из Северной Индии, так что Джонно с его добродушной, хоть и не очень чувствительной натурой пребывал в полнейшей уверенности, что жизнь наконец налаживается.
Особенно он был рад видеть в Бартон-парке старину Билла. Казалось, прошли долгие месяцы с тех пор, как он был здесь в последний раз. Наверняка все это время он был занят своими ненормальными в Делафорде, не говоря уже о безумной дочери своей бывшей возлюбленной.
Сэр Джон покачал головой. Бедный старина Билл, любит он возиться с этими несчастными. Но, похоже, только это и делает его по-настоящему счастливым. Неудивительно, что все это сказалось на нем не самым лучшим образом: постарел и совершенно утратил чувство юмора. Правда, в этот раз все было совсем по-другому. Можно было подумать, что Билл почти расслабился.
В последний вечер, когда они все собрались за ужином — девять человек за одним столом, хотя в идеале сэр Джон предпочел бы удвоить их количество, — и когда девушки принялись рассказывать Биллу, что вытворили Роберт Феррарс и Люси Стил, Билл хохотал наравне со всеми. Марианна оказалась великолепной актрисой: она так забавно изображала Люси Стил, старую миссис Феррарс и Фанни Дэшвуд, пререкающихся между собой, что под конец все просто валились с ног от смеха. Вечер удался, совершенно точно. Сэр Джон искренне надеялся, что их вечера будут такими и дальше. Он не только хорошо повеселился сам: Мэри тоже заметно ожила. Позже, ночью, она проявила к нему неожиданную благосклонность и вела себя — даже не верится! — как настоящая соблазнительница. При этой мысли он улыбнулся и наклонился вперед, чтобы прочесть сообщение, появившееся на экране компьютера.