Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих
Шрифт:
• Проблемы затрат: считаете ли вы, что полное принятие христианской веры может стоить вам того, чем вы дорожите? Чем пугает вас всецелая преданность христианству?
Этим списком можно воспользоваться как ориентиром, чтобы выявить и проанализировать барьеры между вами и всецелой преданностью, но не доверяйте этот процесс самому себе. Почти все – от новых языков до новых навыков – лучше всего усваивать в сообществе других людей, находящихся на разных этапах собственного паломничества. Проведите некоторое время в христианской церкви, посещайте богослужения, дружите с прихожанами, беседуйте с христианами, узнайте, как они сами справились с подобными сомнениями.
И самое главное:
291
Из проповеди Лика Лукаса по главе 11 Евангелия от Матфея.
Абсолютная вера и уверенность растут по мере того, как мы узнаем все больше об Иисусе, о том, кем Он был и что совершил.
Существует еще одно препятствие, которое, по мнению многих, не так трудно преодолеть, как кажется. Среди жителей Нью-Йорка полно людей, которых воспитали и крестили в разных церквах, однако в подростковом возрасте, во время учебы в колледже эти люди отошли от веры и долгие годы не вспоминали о ней. А потом что-то заставило их задуматься, и они вдруг обнаружили, что снова ведут духовный поиск. Они пересматривают основы христианской веры и осознают, что никогда прежде не понимали ее по-настоящему. Ко мне как к пастору они часто обращаются со словами: «Я действительно не знаю, христианин я или нет. Я возвращаюсь к вере или впервые обретаю ее?» Ответ прост: я не могу сказать, но это и не важно. Если вы хотите либо установить, либо восстановить связь с Богом, вам в любом случае придется совершить два поступка. Каких именно?
Сделать первый шаг
Прежде всего вам предстоит покаяться. Это слово звучит не слишком привлекательно, но без него никак не обойтись. Покаяние, с которого начинаются новые взаимоотношения с Богом, – далеко не в первую очередь составление списка конкретных грехов, о которых вы сожалеете и которые хотели бы загладить. Не поймите меня превратно: если вы обираете неимущих или изменяете супругу, вам придется прекратить и то, и другое, чтобы приобщиться к вере в Христа. Христианин должен помогать неимущим и хранить верность брачным клятвам. Но одних этих изменений поведения недостаточно, чтобы превратить вас в христианина. В мире множество людей, строго придерживающихся личной и общественной этики, но не имеющих взаимоотношений с Богом через Иисуса Христа. Покаяние – как минимум сожаление о личных прегрешениях, но вместе с тем оно означает нечто гораздо большее.
Покаяние, которое по-настоящему преображает наши сердца и взаимоотношения с Богом, начинается, когда мы признаем свой главный грех, служащий фундаментом всем прочим прегрешениям – наши поиски спасения в себе. Как мы видели в главах 9 и 10, и в плохих, и в хороших поступках мы стремимся быть сами себе спасителями и заменой Господа. У нас иные упования и «божества», даже
Следовательно, покаяние – это признание в том, что мы возлагали свои надежды, строили значимость и уверенность на чем-либо, кроме Бога. Это значит, что мы должны каяться не только в неправильных поступках (таких, как измена или ложь), но и в мотивации, которой обусловлены наши правильные поступки.
Второе, что предстоит сделать, – поверить в Христа. Вера в Христа характеризуется определенным содержанием. Мы должны верить, что Он именно тот, кем называл Себя, что мы нуждаемся в спасении, что на кресте Он обеспечил нам это спасение, а затем воскрес из мертвых. Но если преображающая жизнь христианская вера должна заключаться как минимум в вере во все перечисленное, этим она не ограничивается.
Нас спасает не наша душевная чистота и глубина, а деяния Иисуса Христа
Вера, которая меняет жизнь и создает связь с Богом, лучше всего выражается словом «упование». Представьте, что вы находитесь высоко на скале, теряете опору и начинаете падать. Рядом обнаруживается ветка, торчащая на самом краю пропасти. Эта ветка – ваша единственная надежда, она более чем прочна, чтобы выдержать ваш вес. Как она может спасти вас? Если вы будете твердо верить, что ветка выдержит вас, но не протянете руку и не схватитесь за нее, вы пропали. Если вас будут переполнять неуверенность и сомнения в том, что ветка вас выдержит, но вы все-таки протянете руку и схватитесь за нее, вы спасены. Почему? Потому что на самом деле вас спасает не сила вашей веры, а ее объект. Сильная вера при непрочности ветки несравнимо хуже слабой веры в ветку прочную.
Это означает, что для веры в Христа вам незачем ждать, когда развеются все сомнения и опасения. Не впадайте в ошибку, считая, что вы должны справиться с каждым из них, чтобы прийти к Богу. Подобные попытки превратят вашу веру в еще одну разновидность стремления стать самому себе спасителем. Работа над качеством и чистотой своих обязательств воспринимается как способ заслужить спасение и сделать Бога своим должником. Но нас спасает не наша душевная чистота и глубина, а деяния Иисуса Христа ради нашего блага.
Следовательно, вера начинается, когда мы понимаем это, отвергаем свои альтернативные упования и божков и обращаемся вместо них к Отцу, желая поддерживать отношения с Ним на основании деяний Иисуса, а не наших нравственных усилий или достижений. Так совершили первый шаг к вере несколько моих знакомых, зрелых людей. Они молились:
Отец, я всегда верил в Тебя и в Иисуса Христа, но душой я уповал прежде всего на собственную компетентность и добропорядочность. И это не принесло мне ничего, кроме неприятностей. Насколько я знаю собственное сердце, сегодня я вверяю его Тебе, возлагаю на Тебя мои упования, прошу принять и признать меня не ради моих дел, а потому, что совершил Христос ради меня.
Так начинается процесс длиной в жизнь, в ходе которого посредством неуклонных изменений во всех сферах жизни благая весть все заметнее формирует и определяет нас.
Преданность сообществу
Когда меня спрашивают: «Как можно по-настоящему стать христианином?», – я обычно отвечаю: «Требуется две вещи. И еще одна, третья». О двух – покаянии и вере – я только что рассказал. Но есть еще один решающий аспект. В таком случае почему бы не сказать сразу, что их должно быть три? Но я предпочитаю говорить «две и третья», потому что последняя, в сущности, – способ достижения первых двух.