Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих
Шрифт:
Павел приводит в Флп 2, обычно признают написанным всего через несколько лет после распятия [272] . Каким грандиозным должно было быть событие, сломившее сопротивление всех этих иудеев? Его можно объяснить тем, что эти люди стали свидетелями воскресения. Какой еще ответ возможен здесь с исторической точки зрения?
Следует помнить еще об одном. Как говорил Паскаль, «я верю тем свидетелям, которые дали перерезать себе горло». Практически все апостолы и раннехристианские лидеры умерли за свою веру, поэтому трудно поверить, что такая огромная жертва была принесена ради подкрепления мистификации.
272
Флп 2:6-11. – Прим.
Значит, скептик не вправе просто отвергнуть христианское учение о воскресении Иисуса, заявив: «Этого просто не могло быть». Ему предстоит также ответить на все исторические вопросы: почему христианство развилось так стремительно и обрело такую силу? Ни одно сообщество последователей мессии в те времена не объявляло, что их лидер воскрес из мертвых – почему же на такой шаг решилась именно эта группа? Иудеи никогда не поклонялись человеку так, как Богу, – почему же изменили своему обыкновению на этот раз? Иудеи не верили в божественность людей или в воскресение некоторых из них. Что побудило их буквально за одну ночь изменить свои взгляды? Как объяснить, что сотни очевидцев воскресения, живших в те десятилетия и публично подтверждающих свои свидетельства, в итоге отдали жизнь за свои убеждения?
Проблема воскресения
В истории мало что можно доказать лабораторными методами. Тем не менее воскресение Иисуса – исторический факт, подтвержденный в значительно большей мере, чем множество других событий древней истории, которые мы принимаем на веру. Все попытки отделить рождение церкви от воскресения Иисуса наталкиваются на наши знания об особенностях истории и культуры I века. Если не замыкать процесс накоротко с помощью философского предубеждения против возможности чуда, для воскресения Иисуса находится масса подтверждений.
Однако проблема заключается в том, что люди на самом деле прибегают к короткому замыканию процесса исследований. Вместо того, чтобы пытаться ответить на строго поставленные исторические вопросы, а затем посмотреть, куда приведут ответы, они находят другой выход – вооружаются возражением, согласно которому чудеса невозможны. Н. Т. Райт дает на это колкий ответ:
Первые христиане не придумали пустой гроб и «встречи»… Никто ничего подобного не ожидал; никакой опыт обращения не произвел бы таких представлений; никто бы их не придумал, – неважно, в какой мере они испытывали вину (или прощение), неважно, сколько часов они прокорпели над Писаниями. Думать иначе – значит прекратить заниматься историей и войти в мир наших собственных фантазий [273] .
273
Райт, Воскресение Сына Божьего, с.765 русского издания.
Я искренне сочувствую человеку, который заявляет: «Да, я не могу придумать альтернативное объяснение – и что с того? Воскресения просто не могло быть». Но не будем забывать, что в I веке люди чувствовали то же самое. Они находили воскресение столь же немыслимым событием, как и мы. Признать воскресение в те времена они могли лишь одним путем: принять вызов, брошенный свидетельством, и изменить мировоззрение, свои взгляды на события, которые возможны. У древних людей возникало с воскресением столько же проблем, как и у нас, тем не менее свидетельства – и рассказы очевидцев, и преобразившаяся жизнь последователей Христа – ошеломляли.
Каждый год на Пасху я произношу проповедь о воскресении. В ней я неизменно объясняю моим скептически настроенным нерелигиозным друзьям: даже если они не в силах поверить в воскресение, в их интересах хотеть, чтобы оно было правдой. Большинству этих людей глубоко не безразлична справедливость, защита бедных, искоренение голода и болезней, забота об окружающей среде. Вместе с тем многие верят, что материальный мир возник по чистой случайности и что сам мир и все, что в нем есть, в конце концов просто сгорят, когда сгорит наше солнце. Их обескураживает равнодушие
Смысл воскресения в том, что этот мир имеет значение! Что с несправедливостью и болью нынешнего мира следует бороться, призвав на помощь известие о будущей победе исцеления, справедливости и любви… Если Пасха означает, что Иисус Христос воскрес лишь духовно, значит, речь идет только обо мне и поиске новых измерений в моей личной духовной жизни. Но если Иисус Христос действительно воскрес из мертвых, христианство становится доброй вестью для всего мира – вестью, которая согревает наши сердца именно потому, что она не просто должна согревать сердца. Пасха означает, что в мире, где царствуют несправедливость, насилие и упадок, Бог не собирается все время терпеть их, и что мы будем трудиться, призывая на помощь всю энергию Бога, чтобы благодаря победе Иисуса искоренить зло. Упраздните Пасху – и окажется, что Карл Маркс был, вероятно, прав, обвиняя христианство в пренебрежении к проблемам материального мира. Устраните ее, и окажется, что Фрейд, вероятно, был прав, утверждая, что христианство представляет собой воображаемое исполнение желаний. Избавьтесь от нее, и окажется, что Ницше был, вероятно, прав, утверждая, что христианство существует для слабых и безвольных людей [274] .
274
Н. Т. Райт, Ради всего, что значит Бог: истинное поклонение и призывы церкви (N. Т. Wright. For All God’s Worth: True Worship and the Calling of the Church, Eerdmans, 1997), c. 65–66.
14. Танец Бога
«В 1938 году… меня мучали боли, от которых раскалывалась голова, каждый звук был подобен удару… я обнаружила стихи под названием «Любовь» [Джорджа Герберта], которые выучила наизусть. Зачастую в моменты самых острых головных болей я заставляла себя повторять эти стихи, сосредоточив на них все внимание и всей душой приникая к нежности, которую они изливали. Я думала, что читаю их просто как красивые слова, и даже не подозревала, что произношу молитву. Во время одного из таких чтений сам Христос сошел с небес и принял меня. Споря о неразрешимости проблемы Бога, я даже предвидеть не могла возможность такого тесного, личного контакта здесь, на земле, – контакта человека и Бога». Симона Вейль, «В ожидании Бога»
Я убежден, что христианство придает максимум смысла нашим личным историям жизни, а также всему, что мы видим в мировой истории. На протяжении последних шести глав я доказывал, что христианские представления о том, откуда мы взялись, что с нами не так и как можно исправить эти изъяны, обладают огромной силой и помогают объяснить, что мы видим и чувствуем, лучше, чем любые конкурирующие теории. Пора связать разрозненные нити повествования, которые мы изучали, и рассмотреть фабулу христианства в целом. Библию часто воспринимают как драму в четырех актах: сотворение, грехопадение, искупление и возрождение.
Божественный танец
Из всех мировых религий только христианство учит, что Бог триедин. Учение о Троице заключается в том, что Бог существует в вечности в трех ипостасях: Отца, Сына и Святого Духа. Догмат о Троице означает, что Бог, по сути дела, относителен.
Евангелист Иоанн пишет о Сыне как о «сущем в недре Отчем» (Ин 1:18), пользуясь старинной метафорой любви и близости. Далее в Евангелии от Иоанна Иисус, Сын Божий, говорит о Духе как о том, Кто «прославит» Его (Ин 16:14). В свою очередь, Сын «прославил» Отца (Ин 17:4), а Отец – Сына (Ин 17:5). И так будет во веки веков (Ин 17:5 и далее).