Разумная жизнь

Уэсли Мэри

— Столько девочек, — проговорила миссис Лей.

— Тогда у нее не было девочек, я говорю о тех мрачных годах. Может, и были у них тогда одна-другая, но они не мешали, они сопели в своих колыбельках. Пошли, ты должна… — Ангус повел жену через зал к центральному столу. — Роуз? Ты меня помнишь?

— Ангус! — Баронесса раскинула руки. — Ангус! Конечно… — Пошли восклицания, представления, пожатия рун, вставания, усаживание на место.

— Посмотри-ка на них, — прошептал Космо. — Кошмар! Какое ужасное разочарование. А я-то…

Но Бланко

был поглощен тем, о чем говорили за столиком за спиной. Он услышал…

— Такая грязная, как будто не мылась с тех пор, как я оставила тебя с ней. Обгрызенные ногти, под ними черно. Когда ты в последний раз принимала ванну? Она не удосужилась следить за твоим бельем. Оно серого цвета. Ты отвратительна, и у тебя вылезли угри. Посмотри, Денис, у нее угри.

— Отправь ее в парикмахерскую, — как-то отстраненно проговорил Денис Тревельян. — Пусть их удалят. И мне не нравятся эти косички.

— Но она еще мала для парикмахерской, Денис.

— Ну делай, что считаешь нужным. А ты почему не отвечаешь матери, Флора?

— Пожалуй, я пойду спать, — сказала Флора и встала. — Спокойной ночи. — Ее голос звучал твердо. — Спокойной ночи. — И пошла к выходу.

— Флора, — выпалила Вита. — Сядь. Вернись.

— Да пусть она идет, — сказал Денис, когда девочка проходила мимо стола Леев. — Ты не виновата, дорогая. — Он накрыл рукой руку жены. — Интересно, найдем ли мы пару, чтобы сыграть в бридж? Осмелюсь сказать, что гувернантка очень ленилась. — И он сжал руку жены.

Наблюдая за Флорой, Бланко и Космо увидели, как она пересекла зал и налетела на человека, торопливо входившего в ресторан. Он взял ее за плечи, отстранил, потом отступил в сторону и открыл ей дверь.

— Она его даже не видела. Она плакала, — сказал Космо. — Я скажу отцу, чтобы наш стол куда-нибудь передвинули, — продолжил он, не понижая голоса.

— Не бросить ли мне бридж? — сказал Бланко. — Посмотри, твой отец машет, зовет к себе.

— Наверное, это барон, ее сын, конечно, — вдова, мать девочки с неровными зубами, наклонилась к соседнему столику. — Правда, хорош собой? И такой молодой.

— Ангус, представь меня, — сказала баронесса.

— Мой сын Космо, его друг Хьюберт Виндеатт-Уайт, который проводит с нами каникулы, он немножко „больши“. И разреши мне представить твоих девочек: Элизабет, Энн, Мэри, Дотти и Долли.

— И мой сын Феликс, — добавила Роуз, указывая на молодого человека, столкнувшегося с Флорой, ухватив его за рукав. — Что тебя задержало, Феликс? Мы уже потеряли всякую надежду, что ты придешь.

— Прокол, мама. — Феликс сел рядом с матерью. — Привет, привет всем моим сестренкам.

— Какой удивительно красивый молодой человек, — сказала Милли Лей, когда они отходили от столика, — и какие ужасно неуклюжие девочки. Это просто несправедливо.

ГЛАВА 5

Денис передумал искать компанию для бриджа, перехватив взгляд Космо, от которого его бросило в озноб.

Он прогуливался под

руку с Витой, время от времени прижимая ее руку локтем.

— Ну что тебе здесь делать? Разве ты будешь счастлива в этом отеле? Ты заскучаешь здесь одна с ребенком.

— Буду играть в бридж, в теннис, писать тебе длинные-предлинные письма, плавать.

— В этом климате? Да ты умрешь от холода.

— Перетрясу свои наряды и, когда приеду к тебе в сентябре, ты подумаешь, что у тебя новая жена.

— Я хочу единственную, которая у меня есть, и лучше всего — без нарядов.

— Но не в этом климате! — поддразнила она его. — Давай, скорее вернемся, ладно?

— А как с ребенком? — его голос стал раздраженным.

— Она, наверное, помогает мадемуазель упаковывать вещи. Со мной все будет в порядке, Денис, я найду кого-нибудь учить ее математике, она берет уроки музыки у мадам Тарасовой. Математика не так важна, она нагонит ее в школе. Когда я впервые привезла ее сюда, еще до твоего приезда в отпуск, одно итальянское семейство было радо говорить с ней, чтобы она не забыла итальянский.

— Дорогая, — Денис уставился на море — они шли по дороге над пляжем. — Если она так занята, какой смысл тебе вообще здесь оставаться?

— Но ей только десять. И я ей нужна.

Денис хмыкнул.

— Ты мне нужна.

— Дорогой, мы столько раз говорили. Все, кто служит в Индии, вынуждены пройти через это. Приезжают домой, проводят время с семьями, навещают детей. Нас сочтут странными, если мы не будем поступать так же. Что скажут о нас люди в Клубе?

— Но у нас нет здесь семьи. И меня не волнует, если про меня станут говорить, что я странный. Что странного в том, что мужчина любит свою жену?

— Я знаю, знаю. Не можем же мы винить мою мать за то, что она умерла, и я люблю тебя, дорогой. И ты знаешь, что я люблю тебя.

— Это был, конечно, удар. Она готова была взять на себя заботы о ребенке. И мы могли бы провести мой летний отпуск в Кашмире, — сказал Денис с возмущением.

Вита задрожала на апрельском ветру.

— Мне тоже обидно.

— Надо было отдать этого ребенка, пусть бы ее удочерили.

— Денис!

— Или хотя бы это был сын. Я знаю, ты чувствуешь то же самое. Всякий раз, когда у нас появляется возможность поразвлечься, она путается под ногами. Мы могли бы остаться в Лондоне, так нет, мы должны экономить деньги и тащиться сюда, в эту дыру. Ненавижу Францию. И теперь — французов.

— Денис!

— Мне не нравится этот отель. Я слушал, как в соседнем номере кто-то чистил зубы, когда я переодевался к ужину, брр!

— Денис!

— Мне не нравится семья, которая сидит рядом с нами в ресторане; один из этих отвратных мальчишек смотрит на меня так высокомерно…

— Но тебе же понравился на судне его отец.

— Это тебе понравился на судне его отец.

— Денис…

— Я завтра спрошу. Может, мы снимем где-то квартиру. Чтобы уединиться.

— И с хорошей двуспальной кроватью, а?