Развал. Схождение
Шрифт:
— И ты поверил? — искренне удивился Шепитько — человек с бурным околокриминальным прошлым и завидным бизнес-настояшим.
Коптев понурился:
— Я ж говорю — всю неделю как в тумане. Стоило только представить, что обратно и лет на пять — всё… Всё что угодно, только бы не… Короче, я согласился. Спрашиваю: когда? Он говорит: завтра. Сразу после этого разговора меня перевели в одиночную.
— Что разумно, — согласился Дмитрий. — Итак, на следующий день они доставили тебя к адресу Радецкого? На той самой черной «вольве», да?
— На ней.
— Ку-уда?
— В центр. На улицу Пестеля. Мы же с самого начала туда и собирались.
— Что значит туда? С какого начала?
— Ну этот, который Пятов, он ведь меня сперва на что подписывал? Зайти в парадную на Пестеля, дождаться возвращения домой мужика и отоварить его на лестничной площадке по загривку. Трубой.
— О, боги! — страдальчески закатил глаза Петрухин. — Какого мужика?
— Понятия не имею, — передернул плечами Сережа. — Они должны были мне позвонить. В тот момент, когда тот к дому подходить будет.
— Адрес? Номер дома?!
— Я не знаю.
— Хотя бы что там было поблизости? Магазин, собор, может, кафешка какая?
Сергей задумался:
— Магазин?.. Да, был. Что-то с рок-музыкой связанное.
— Пестеля, 13. «CLASSIC ROCK»! — эмоционально шарахнул кулаком по столу заядлый меломан Петрухин. — Брат и сестра Московцевы живут в 15-м.
— Час от часу не легче! — слаженно выдохнули Брюнет и Купцов.
Потому как интрига закручивалась все чудесатей и чудесатей.
— Так, Сережа, и что дальше? Приехали вы на Пестеля?
— Сидим в машине. С Бочаровым и Пятовым. Ждем.
— А водитель?
— Бочаров в тот вечер сам на руле был. Короче, ждем. Тут подъезжает синий «пятисотый» «мерс» и паркуется буквально «морда в морду». Пятов засуетился, пристегнул меня «браслетом» к дверной ручке, и они оба в этот «мерс» перебрались.
— Номер, случаем, не запомнил?
— Нет. Оно мне надо?
— Тоже верно. Дальше?
— Чего-то они там с этим подъехавшим мужиком терли, а потом вылезают из «мерса» и расходятся: Бочаров куда-то во дворы пошел, а Пятов обратно в «вольву» залез. Говорит: извини, мол, но план слегка меняется. Сделаешь примерно то же самое, но в другом адресе и с некоторыми дополнениями. Рассказал про антиквара. Я ему: ни фига себе, то же самое?! Одно дело — хулиганка, с легкими телесными, а совсем другое — грабеж.
— А он что?
— А он: типа, тебя, урода, не спрашивают. Сделаешь все, что будет велено, иначе мы к твоей наркоте еще пару вагончиков говна прицепим. Уедешь в тундру лет на десять. И таким это он тоном произнес, что я понял — не врет, с них станется. Тут я и заткнулся. Решил, что угодно сделаю — лишь бы отпустили. А потом — ноги в руки — и хрен они меня сыщут… В общем, снова сидим в тачке, ждем.
— Возвращения Бочарова? — уточнил Дмитрий.
— Ага.
— Как долго?
— Не знаю. Минут пятнадцать. Может, двадцать. А потом вернулся Бочаров. Весь такой… э-э-э-э…
— Какой?
— Возбужденный. Потный.
— Ты рассказывал нам двоим и не под запись, — напомнил Петрухин. — Так что не скромничай. Тем более, за такую историю не грех и дважды послушать. Да, кстати, а с чего твои друзья решили, что Радецкий вот так вот запросто откроет дверь незнакомцу.
— Они мне не друзья, — пробурчал Коптев.
— Хорошо, пусть будут подельники.
— Мне сказали, что я должен представиться нотариусом. И что меня прислал Петр Николаевич. Якобы тогда он точно откроет…
Долго не решаясь, Сергей все-таки тянет руку к дверному звонку. На правом плече у него висит предусмотрительно выданная «подельниками» сумка — тот самый китайский REBOK.
— Кто? — доносится из-за двери настороженное.
— Добрый вечер, Анатолий Яковлевич. Я — нотариус. Меня прислал Петр Николаевич. Это по поводу расписки.
— Вы что там, совсем обалдели? На пару с Московцевым? До завтра не могли подождать?
Сергей начинает сумбурно оправдываться (как учили):
— Извините. Я… мне Петр Николаевич… Поручил… Сказал, что нужно прямо сейчас…
— Как ваша фамилия?
— Коптев, — машинально озвучивает молодой человек и запоздало прикусывает язык.
— Как-как?
— Локтев.
— Обождите!
Сергей переводит дух и вытирает выступивший на лбу пот. Сейчас он молит всех богов, чтобы те поднапряглись и сделали все возможное, чтобы хозяин не впустил его в квартиру…
— Стоп, Сережа! — притормозил вечер воспоминаний Петрухин. — А трубка? Разве «комитетчики» не сунули тебе мобилу, которую ты должен был оставить в хате антиквара?
— Нет.
— Странно.
— Что за трубка? — заинтересовался Брюнет.
— Та самая, отжатая у Московцева. Ее потом обнаружили в кабинете убиенного.
— А! Вспомнил. Которая типа в пылу борьбы оброненная?
— Во-во. К слову, перед тем как запустить Сережу в квартиру, Радецкий наверняка попытался сделать контрольный звонок Петру Николаевичу. Дабы убедиться, что визит нотариуса — это не фейк.