Разведчик Кент
Шрифт:
Несмотря на такую родословную, Харро стал антифашистом. За выступление против национал-социалистов он в юности дважды был арестован, в том числе за издание журнала «Противник», о чем в гестапо, разумеется, знали, но помалкивали: с друзьями Геринга приходилось считаться.
Шульце-Бойзен имел прекрасное образование. Знал французский, английский, шведский, датский и русский языки. Это было учтено. По распоряжению Геринга он был принят на службу в пятый отдел штаба ВВС Германии, занимавшейся сбором и обработкой материалов иностранной печати о военно-воздушных силах других стран. В своем ведомстве, несмотря на скромное воинское звание, он отвечал за связь с атташе ВВС
В квартире на Альтенбургер але их ждал прекрасно сервированный хозяйкой дома стол. На столе среди деликатесов стояла бутылка советской водки. Увидев изумление на лице гостя, Харро рассмеялся и объяснил, что это не бутафория, а подарок его друзей, вернувшихся с Восточного фронта.
После подобного сюрприза, казалось, уже ничто не могло удивить, но... среди множества книг, стоявших на полках, оказалось немало советских изданий, в том числе томов сочинений В. И. Ленина. Шульце-Бойзен объяснил, что все это – «вполне законно», поскольку имеет непосредственное отношение к его работе, в том числе и к работе в командном бункере Германа Геринга, находившегося тогда в охотничьем парке в районе Вердера – в юго-западном предместье, где ему в последнее время приходится находиться почти постоянно.
Разговор был долгим и откровенным. Харро рассказал о работе организации, которой он руководил вместе с Арвидом Харнаком, об агитационной антифашистской работе, включавшей многие формы воздействия на сознание немцев, в том числе и распространение листовок. Шульце-Бойзен сообщил, что с доктором Арвидом Харнаком они были тесно связаны еще до начала Второй мировой войны. А. Харнак с 1933 года руководил антигитлеровским кружком. Арвид и Харро были реалистами. Они понимали, что в их борьбе с фашизмом им может помочь только Советский Союз. Именно по этой причине они информировали органы советской разведки о планах нацистов.
Кент передал Харро программу прямой радиосвязи с Москвой. Шифровальный код у него был еще с прежних времен.
Шульце-Бойзен сказал, что у него скопилась для Центра крайне важная информация. Разведчики решили, что ее надежнее всего было бы записать симпатическими чернилами, рецепту приготовления которых Кента научили еще в период учебы в ГРУ.
Бесцветные чернила были сделаны из порошка, хранившегося у Кента в капсулах под видом лекарства. Информация по своей важности была фантастической. Ничего подобного Кент не мог себе даже представить.
Только ради этих минут стоило становиться разведчиком. Добыть, передать такое в Центр означало внести имя Харро Шульце-Бойзена, его организации, а также имя Кента в анналы мировой разведки. Разумеется, тогда, как, впрочем, и позже, Кенту было не до тщеславия. Мысли были только об одном: доставить информацию по назначению.
В разведдонесении приводились точные сведения о потерях германской авиации в первые месяцы агрессии против СССР, о численности самолетов, требующихся для пополнения ВВС. Еще были данные об общем количестве немецких самолетов в войне и возможностях немецких предприятий по ежемесячному выпуску авиатехники.
Докладывалось также о том, что немецким специалистам удалось при взятии Петсамо захватить русский ключ к шифрам, который использовали дипломаты Советского Союза за границей для связи с Москвой.
Кроме того, сообщалось, что абверу в Лиссабоне удалось завербовать руководителя разведки Комитета, возглавляемого Шарлем де Голлем, штаб которого, как известно, находился в Лондоне.
Кент сообщал о потерях германской армии на острове Крит,
В Центр передавалось сообщение о дислокации ставки верховного главнокомандующего вермахта в Виннице.
Но особую ценность составляла информация о том, что гитлеровское командование изменило план своих боевых действий на 1942 год. Отказавшись от прежней идеи повторного нанесения удара по Москве, оно решило направить войска в сторону Кавказа, в район Майкопа. Ставилась боевая задача по уничтожению группировки войск Красной армии западнее Дона, в направлении Сталинграда. Цель – завладеть богатым нефтью районом, поскольку нефти, получаемой Германией из Румынии, было крайне недостаточно для обеспечения горючим германской военной техники.
...Кент тепло распрощался с Харро и его гостеприимной женой. Теперь все его мысли были только об одном: скорее передать донесение в Центр. Уладив дела, он отбыл в Брюссель. Попутчики были милы и ненавязчивы, пограничники внимательны и не придирчивы.
В Брюсселе его встречала Маргарет. Приехав на виллу, они тихо и уютно отпраздновали его возвращение.
Оставшись один, Кент решил, не откладывая, приступить к подготовке шифровки донесения в ГРУ. Он достал из чемодана заветный блокнот, открыл его и с ужасом обнаружил, что симпатические чернила каким-то неведомым образом проявились! Вся информация – строчка за строчкой – была видна четко и ясно. Только от одной мысли, что пограничники и сотрудники гестапо могли проявить большее усердие и проверить содержание записей в блокноте, Кенту стало не по себе. Но удача на этот раз была на его стороне.
Вскоре, в первых числах ноября 1941 года, все зашифрованные донесения о результатах поездки Кента в Прагу и Берлин были отправлены в Москву. Через несколько дней, 11 ноября, Гитлер подписал директиву Главному командованию сухопутных войск Германии о начале подготовки операции в южном стратегическом направлении.
Советская разведка, таким образом, сумела опередить даже гитлеровский приказ. Такого еще не бывало!
Этот факт, делающий честь советской военной разведке, в печати до сих пор либо замалчивается либо извращается до неузнаваемости. В советских изданиях допускались в связи с этим грубые ошибки. Например, в фундаментальном труде «История Второй мировой войны, 1939–1945» отмечалось: «23 марта 1942 г. органы госбезопасности сообщили в Государственный Комитет Обороны: “Главный удар будет нанесен через Ростов к Сталинграду и на Северный Кавказ, а оттуда по направлению к Каспийскому морю”» [31] .
31
История Второй мировой войны, 1939–1945. М.: Вое-низдат, 1975. С. 112.
Но при чем здесь органы НКВД и почему сообщение датировано концом марта 1942 года? Военная разведка страны доложила об этом факте советскому руководству на четыре с половиной месяца раньше.
На шифровки Кента, в которых он отчитывался о поездках в Чехословакию и Германию, Центр ответил неожиданно быстро. В ответе говорилось, что переданная им информация была доложена лично Главному хозяину. Разведчик знал, что речь идет о И. В. Сталине.
Кенту сообщалось, что за выполнение особо важного задания ему объявлена благодарность от имени Сталина и что он представлен к высокой правительственной награде.