Разведчик Пустоты

Дембски-Боуден Аарон

– Я не вижу ее, – передал Кирион по закрытому каналу их Когтя. – И у меня закончились снаряды.

– Как и у меня.

Талос подавил желание проверить, как там Узас и Меркуций. Стоя спина к спине с Кирионом, он тоже медленно поворачивался, не отрывая взгляда от стен.

– Она все еще здесь, – сказал Кирион. – Должна быть здесь.

– Нет.

Талос поднял силовой кулак, указывая на цепочку кровавых пятен. Та вела из зала обратно в туннели.

– Она убегает.

Кирион отшвырнул в сторону свой разряженный штурмовой болтер,

не заботясь о его сохранности.

– Нам стоит последовать ее примеру.

Сервиторы ожидали их, по-прежнему храня мертвенное молчание. Талос первым ввалился в комнату и махнул аугметическим рабам, делая знак поспешить на помощь.

– Снимите с меня этот доспех.

– Будет исполнено, – хором пробормотали двенадцать голосов.

– И с меня, – сказал Меркуций.

Избавившись от шлема, воин сплюнул на пол кровь. Она немедленно начала разъедать камень.

– Будет исполнено, – откликнулись остальные сервиторы.

– Поспешите, – передал по воксу Кирион, занявший с Узасом оборонительную позицию у входной арки.

Меркуций, окруженный сервиторами, швырнул ему свой тяжелый болтер. Кирион проверил данные со счетчика боеприпасов на ретинальном дисплее и взял оружие на изготовку. Несмотря на ранение, Узас стоял безмолвно и прямо. Единственным звуком, доносившимся с его стороны, был мерный шум глубокого дыхания. Шлем его практически раскололся, обнажая окровавленное лицо. Расплывчатым взглядом воин пялился в туннель. Туда же смотрели сдвоенные стволы его тяжелого болтера.

– Мне будет не хватать этого доспеха, – сказал Кирион. – Узас и Меркуций живы только благодаря терминаторской броне. Ее копье пронзало обычный доспех так же легко, как нож пронзает плоть.

Меркуций неохотно согласился. Ему с трудом удавалось удерживаться на ногах, и каждое движение вызывало мышечные спазмы, отдающиеся болью в позвоночнике.

– Долго я не протяну, – буркнул он, снова сплевывая скопившуюся во рту кровь.

Механоконечности сервиторов принялись за работу: они сверлили, отвинчивали и отдирали пластины брони. По мере того как с него снимали слой за слоем, Талосу становилось все легче дышать.

– Как и все мы, – ответил он. – Мы спустились сюда не за победой.

Узас при этом хмыкнул, но ничего не сказал.

– Брат? – позвал его Талос по воксу. – Узас?

Второй Повелитель Ночи обернулся. Из-под разбитого шлема на Талоса уставилось окровавленное лицо.

– В чем дело?

Терминаторские наплечники отделились от плеч Талоса с лязгом и хрустом, и их унесли в сторону сервиторы. Пророк встретился взглядом с Узасом – черные глаза с черными. В лице брата что-то изменилось, но Талос не мог понять что.

– С тобой все в порядке?

– Да, брат, – сказал Узас, возвращаясь к обязанностям часового. – Лучше не бывало.

– Судя по голосу, ты в порядке. Он звучит очень… чисто.

– Думаю, так и есть.

Сервоприводы в доспехе Узаса зарычали, когда воин обернулся к Кириону.

– Я чувствую, что мозги

прочистились.

Когда сервиторы демонтировали силовой кулак Меркуция, у того подкосились ноги. Он вынужден был привалиться к стене, чтобы не упасть. Из угла его рта текла кровь.

– Оставьте меня здесь, – сказал он. – У меня хребет как в огне, и это уже перекинулось на ноги. Я не смогу бежать.

Ответил ему Кирион:

– Он прав, Талос. В любом случае, пришло время разделиться. Она скосит нас, как ураган, если мы продолжим охотиться стаей.

Узас снова утробно хмыкнул:

– Ты просто хочешь спрятаться.

– Хватит с меня твоих глубоких прозрений, слюнявый болван.

Меркуций прикусил губу, чтобы не зарычать.

– Довольно этих разговоров о том, что мы должны разделиться. Бросьте меня и доставьте пророка на поверхность. Вариил явился сюда не просто так, глупцы. Талос не должен умереть здесь.

– Заткнитесь, все вы.

Избавившись от шлема, Талос глубоко вздохнул и добавил:

– Узас, Кирион, молчите и следите за туннелями.

Охота Малкариона была более неспешной, но не менее упорной. Он пробирался по туннелям, возвращаясь по собственным следам в тех местах, где обвалившийся потолок или слишком узкий проход мешали ему двигаться дальше.

– Когда-то здесь был лабориум. Здесь трудились технодесантники легиона. Конечно, не все, но многие из них.

Марлона плелась рядом с огромной боевой машиной. Ее фонарик в очередной раз мигнул и погас. Женщина стукнула им о бедро, как и раньше, но сейчас это делу не помогло. На несколько секунд она замерла в темноте, прислушиваясь к шепоту пыльных призраков заброшенной крепости.

– Наши технодесантники и обученные рабы сплошным потоком выпускали отсюда сервиторов. Их делали из пленников. Из тех, кто не прошел испытания. Из смертных, согнанных с сотен миров и привезенных сюда, чтобы служить нам. Ты способна это представить? Можешь вообразить ленты конвейеров, тянувшиеся через этот пустой зал?

– Я… я ничего не вижу, господин.

– Ох.

Со щелчком включился свет. Острый луч, вырвавшийся из плеча дредноута, рассек мрак.

– Так лучше?

– Да, господин.

– Прекрати повторять это слово. Никому я не господин.

Марлона, сглотнув, поглядела туда, куда был направлен луч света.

– Как прикажете, господин.

Малкарион со скрежетом шагал через просторный зал.

– Сейчас все иначе. Это уже не мой дом и не моя война. Но осталась одна последняя охота. Стоит терпеть всю эту боль, чтобы поохотиться в последний раз.

– Да, господин. Как скажете, господин.

Дредноут развернулся по поясной оси и, справившись с ногами, двинулся в другом направлении. Искры на краткий миг выхватили из мрака потрепанные пластины брони. Несколько последних стычек с чужаками в масках оставили свой след на железном теле боевой машины. И все же он прикончил всех противников, прежде чем те добрались до смертной.