Разведчик Пустоты
Шрифт:
Меркуций сильнее прижал к себе штурмовой болтер.
– Просто оставьте меня. Я прикончу всех ксеносовских ублюдков, которые явятся сюда по мою душу. Если они идут за нами, я выиграю для вас немного времени.
Кирион шагал рядом с Талосом и хромающим воином. Он активировал закрытый канал, перевел дыхание и заговорил:
– Мы должны оставить его, брат.
Талос даже не взглянул в его сторону.
– Мы должны помалкивать.
– Мы должны умереть, Талос. Мы пришли сюда
Талос не стал спорить.
– Узас беспокоит меня не меньше, чем Меркуций. Он кажется… холодным, отстраненным.
– Чтобы не сказать больше. Послушай, даже если Вариил подслушал шепот ксеносовских колдунов – что это изменит? Мы уже мертвы. Если мы не погибнем здесь, то умрем на орбите.
Талос ответил не сразу:
– Катер проскользнул внутрь осадного кольца. Он может проскочить и обратно. Ты слышал, что Вариил говорил насчет кораблей-призраков. Правила игры изменились.
– И ты ему веришь? Считаешь, что тебе суждено выжить и объединить легион?
– Я не знаю, во что верить.
– Отлично. Если ты не обречен умереть здесь, то скажи – являлось ли тебе в видениях то, что случится после этой ночи?
– Нет.
– Вот и ответ. Ты умрешь здесь. Все мы умрем здесь. Так не будем же портить последнюю охоту, хромая и убегая, как раненые псы. Мы должны найти ее, пока она ослабела от раны, и не позволить снова застать нас врасплох. Это не наш путь.
Талос покачал головой и двинул плечом, перераспределяя вес Меркуция.
– Хватит, Кай. Я его не оставлю. И мне надо добраться до Вариила.
– Если ты веришь Вариилу, это твоя проблема. Не втягивай нас в это. И если ты действительно решил отказаться от нашей последней охоты, Меркуций все равноправ. Ты хочешь подняться на поверхность, а он нас задерживает.
Талос, не замедляя шага, гневно прищурился.
– Иногда, Кай, легко понять, почему Ксарл ненавидел тебя.
– В самом деле? – фыркнул Кирион. – Не прячься за его тенью, словно он бы растрогался при виде твоих чувств, похвалил тебя и похлопал по плечу. Ксарл бросил бы его первым. Ты знаешь это не хуже, чем я. Один из немногих пунктов, по которому у нас не возникло бы разногласий.
На это Талосу нечего было ответить.
– Братья, – произнес Узас с ледяным спокойствием. – Я слышу ее. Она несется к нам сквозь тьму.
Первый Коготь удвоил усилия. Кирион подпер Меркуция с другой стороны, помогая раненому хромать быстрее.
– Талос, – прокряхтел Меркуций.
– Заткнись. Просто шевели ногами.
– Талос! –
Она снова возникла из тьмы, сжимая колдовские клинки в кулаках, закованных в костяной доспех. Метательная звезда, закаленная пламенем варпа, горела черным огнем. Копье шипело, словно раскаленный металл, только что вынутый из горна и брошенный в воду.
Коридор перед ней загородила одна-единственная фигура. Воительница почуяла химическую вонь оружейных масел и зараженной крови, текущей из ран. Этого она пометила. Она помнила запах его жизни.
Одинокий мон-ки из их нечистой воинской касты, брошенный своими братьями истекать кровью во тьме. Как же мало эти создания понимали в верности и чести.
Приблизившись, она увидела, как воин с усилием поднимает оружие, и услышала единственное слово на одном из грязных языков людской расы:
– Джутай-ла, – сказало умирающее существо из касты воинов.
Меркуций втянул ледяной воздух сквозь ротовую решетку шлема. Целеуказатель ретинального дисплея никак не мог захватить приближающуюся царицу ведьм, словно сама реальность отрицала ее присутствие.
Моргнув, чтобы прояснить зрение, он выпрямился под весом болтерной пушки и поднял ствол, целясь вглубь коридора.
Она подошла ближе, а Меркуций все еще не мог прицелиться. Что ж, тогда в бездну аугметический целеуказатель! Вернемся к первозданной чистоте.
Меркуций выдохнул это слово вслух, не заботясь о том, известно противнице или нет его значение:
– Охотничье зрение.
Секундой позже болтер дернулся в его руках, дрожа от ярости и поливая тесный туннель градом взрывчатых снарядов.
Оставшиеся в живых бежали.
Они бежали, не оглядываясь назад. Подошвы стучали по камню. Генетически усиленные мышцы вздувались и сокращались в оболочке из аугметических волоконных кабелей, а три легких и два сердца работали в полную мощь во вздымавшихся и опадавших клетках из ребер.
Талос перемахнул через кучу камней. Его ботинки грохнули о пол с другой стороны, ни разу не сбившись с шага. На глазных линзах мелькали рунические цифры, принимавшие значения от восьмидесяти четырех до восьмидесяти семи километров в час. Эти значения падали, когда ему приходилось притормаживать, огибая углы, или отскакивать от стен на перекрестках в попытке сохранить скорость.
Они бежали целых семь минут, прежде чем Талос вполголоса выругался. Число идентификационных рун на краю ретинального дисплея уменьшилось с трех до двух, и по воксу разнесся сигнал остановки жизненных функций.