Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной
Шрифт:
Чуть левее он заметил толстую сосну, одиноко стоящую посреди небольшой поляны. Боец кинулся к дереву и встал лицом к приближающейся погоне. Прислонился спиной к шершавому стволу и постарался немного успокоиться. Сорванное бегом дыхание уже почти полностью восстановилось, но сердце никак не хотело умерить свое чрезмерно суматошное биение. Пульс частил с такой скоростью, словно парень только что вырвался из крепкой сумбурной драки.
И тут из леса живой стрелой выскочил матерый пес. Сильно разгоряченный азартной погоней, Рекс поднял голову от цепочки следов своей жертвы. Увидел Григория и огромными
Неожиданно с Григорием произошло что-то совершенно невероятное. Такое, что никогда с ним раньше не случалось. Вернее, не с ним, а с его индивидуальным восприятием окружающей действительности. Течение времени вдруг сильно замедлилось. Оно стало двигаться подобно тягучей, густой патоке, плавно льющейся из перевернутой банки.
Огромное тело немецкой овчарки вытянулось в струнку и словно бы повисло в загустевшем воздухе. Парень выставил вперед левый локоть и закрыл им свое незащищенное горло. Распахнутые собачьи челюсти неторопливо приблизились вплотную к нему. Боец затаил дыхание и собрал все свое мужество в кулак.
Затем он протянул левое предплечье навстречу и сунул в широко открытую пасть. Наполненные огромными острыми зубами, мощные челюсти сжались с невероятной силой. В следующий миг Григорий почувствовал себя так, будто на его руке захлопнулся тугой волчий капкан. Сильная, нестерпимая боль пронзила мышцы от кисти до самого плеча.
Несмотря на все усилия, прилагаемые разъяренным псом, он так и не смог прокусить две достаточно толстые портянки. Однако злобная тварь всей своей массой продолжала лететь прямо на грудь Григория и даже не замедлила скорости своего движения. В самый последний момент парень начал смещаться вправо и почти успел вывернуться из-под тяжелого тела огромного Рекса.
Полсотни килограмм тренированных, сильных звериных мышц со всего маху врезались в худую, истощенную фигуру человека. Несмотря на то что основной удар пришелся вскользь, боец почувствовал, как затрещали его ребра. К счастью, основную часть энергии принял на себя толстый ствол сосны, на которую арестант опирался спиной.
Не ослабляя хватку, собака упала на землю и своим весом увлекла красноармейца за собой. Резкое столкновение с деревом все же слегка оглушило овчарку. На один миг Рекс потерял ориентацию и не успел вовремя вскочить на ноги. По какому-то наитию Григорий запустил правую кисть в мягкое подбрюшье пса. Схватил за причинное место и крепко сжал пальцы. Зверь резко дернулся и замер, но руку человека так и не отпустил.
Через несколько минут на поляне появился сильно запыхавшийся инструктор. Следом за ним тяжело топали два охранника и похоронная команда, состоящая из четырех поляков. Немец увидел Григория, прижимавшего собаку к земле, и несказанно удивился такому непривычному положению дел. Поводырь замер на месте и потянулся к кобуре. Быстро вытащил пистолет и лишь после этого вновь побежал к парню. Потрясенные охранники тоже схватились за оружие. Скинули карабины с плеч и взяли их на изготовку.
Почуяв запах хозяина, Рекс тихо и жалобно заскулил. Ошеломленный увиденной картиной, фашист подскочил к заключенному и приставил пистолет к
— Фу! — зверь послушно разжал крепко стиснутые челюсти.
Немец сильно ткнул стволом пистолета в голову Григория и жестко приказал:
— Отойди от собаки!
Красноармеец осторожно разжал пальцы правой руки и отпустил причинное место пса. В ту же секунду Рекс оказался на ногах. Длинным прыжком отскочил в сторону и принялся яростно лаять. Натянув поводок, овчарка стояла позади хозяина и прямо-таки захлебывалась от бешеной, бессильной злобы. Однако напасть на бойца, лежавшего на земле, так и не решилась. Григорий прижал левую руку к животу и прикрыл ее правой.
Инструктор не обратил на это никакого внимания. Он прекрасно знал, что такие тренировки не обходятся без тяжелых травм. Поэтому решил, что Рекс больно укусил пленного, прежде чем тот смог ухватить пса за самый уязвимый мужской орган. Немец отошел в сторону и ласково потрепал своего питомца по мощному загривку. Пес перестал дрожать от злости, но все еще продолжал рычать и лаять на заключенного. Фашист повернулся к арестанту. Спрятал пистолет в кобуру и приказал:
— Встать! Марш в лагерь!
Не делая резких движений, Григорий медленно поднялся с земли и пошел назад. Левую руку он по-прежнему старательно прятал от инструктора. Немец с Рексом, два охранника и похоронная команда неспешно двигались сзади. Униженный человеком пес никак не мог успокоиться и продолжал безостановочно лаять, но кинуться на бойца почему-то не спешил.
По дороге в лагерь парень как можно незаметней размотал ткань. Аккуратно сложил портянки, сунул их за пояс и тщательно прикрыл подолом гимнастерки. Затем завернул рукав и внимательно осмотрел левое предплечье. Измятые зубами овчарки мышцы сильно болели. Кожа была в ссадинах и кровоподтеках, но, судя по всему, кости оказались целыми.
Вернувшись в барак, Григорий первым делом рассказал, как прошла его «тренировка» с немецким спарринг-партнером. Но к тому времени у сорока процентов заключенных был уже свой собственный и часто весьма печальный опыт. К тому же его история ничем не отличалась от всех прочих, не раз услышанных обитателями зоны. Вдобавок ко всему, мало было знать, что необходимо предпринять в таких страшных обстоятельствах. Нужно еще умудриться все это проделать без сучка без задоринки. Иначе не избежать тяжелых травм и глубоких укусов.
В тот день из леса не вернулось еще трое заключенных.
Поздней ночью у парня со сломанной рукой резко поднялась температура и началась сильная лихорадка. К утру ему стало совсем плохо, и раненый так и не смог самостоятельно встать с постели. Тогда к бойцу пришли на помощь соседи по нарам. Однако, едва больного подняли на ноги, как он обмяк и потерял сознание. Пришлось уложить его обратно и оставить на месте. Вот так и получилось, что красноармеец не вышел на утреннюю перекличку.
Когда очередь дошла до его фамилии, естественно, что никто не отозвался. Этого просто не позволял номер, нашитый у каждого на груди. Комендант отдал короткий приказ, и охранники бросились в барак. Спустя минуту немцы за ноги вытащили больного на середину плаца и бросили перед строем.