Разведчик. Медаль для разведчика. «За отвагу»
Шрифт:
Саватеев сам проводил Игоря и разведчиков в наши траншеи. Традиционное напутствие.
— Ни пуха, ни пера!
— К чёрту!
Игорь, а за ним двое неизвестных, поползли из траншеи на нейтралку. «Люстры» висели аж в двух местах, но поблизости от немецких позиций, пулемётчикам за границей света не видно ничего, поэтому Игорь шёл в рост. Глядя на него и разведчики шагали. Метров через стопятьдесят Игорь лёг. Разведчики повторили его действия. За весь путь они не проронили ни слова. У одного, что помоложе, немецкий ранец в руках. Ползти с ним неудобно. Молодой
Вдруг Игоря по сапогу похлопывают. Обернулся, а тот, что за ним полз, знаки какие-то делает. Непонятно, о знаках не договаривались. Игорь развернулся к разведчику, прошептал.
— Что случилось?
— Со вторым проблема, смотреть надо.
До немцев рукой подать, а тут досадная заминка. Подползли к молодому. Тот головой в землю уткнулся. Тронули — молчит. Игорь по голове провёл, а она мокрая от крови. Наповал! Оба выстрела не слышали, случайная пуля прилетела с нашей стороны. Именно случайная, приборов ночного видения или прицелов не было тогда. А за триста метров в темноте попасть — ни один снайпер не сможет.
Нужно было что-то экстренно решать и право это всецело принадлежало не Игорю. Если оставить труп здесь, утром немцы его обязательно обнаружат, перенесут в траншею. Что за неизвестный в немецком обмундировании? Привлекут ГФП, а то и поисковых собак с егерями. И беда приключилась, когда немецкие траншеи рядом, меньше броска гранаты. Разведчики должны были перейти траншею, а Игорь вернуться назад, в свой взвод. Теперь всё летело кувырком.
Старший прошептал Игорю в ухо.
— Возвращаемся, тащим убитого.
Это оказалось не так просто. Игорь одел на себя ранец, разведчики легли рядом с убитым. Надо было ползти самим, опираясь на одну руку, другой тянуть тело. В разведке железный закон — своих убитых и раненных не бросать. И если убитых, в случае критической ситуации приходилось вынужденно оставлять, присыпать землей в укромных местах, то раненных, как бы тяжко не приходилось, тянули с собой. Немецкие разведгруппы действовали жёстче, беспощаднее. Легкораненые уходили с группой, а тяжелораненых зачастую добивали свои же. Наши разведчики об этом знали и коллег с противной стороны презирали.
До середины нейтралки, куда свет ракет почти не достигал, достигли через час. Выдохлись, передохнули маленько. Старший явно раздумывал и Игорь его прекрасно понимал. Нелепая трагическая случайность перечёркивала все планы.
У старшего, по мнению Игоря, было два варианта. Первый — дотянуть тело убитого до наших траншей, сообщить о произошедшем начальству. Там подберут замену и повторят попытку. И второй — старший может попробовать уйти один.
Но разведчик принял третий вариант.
— Спускаемся.
Игорь возразить хотел. Спуститься легко, а как тело вверх тащить? Земля рыхлая, осыпается. Но не возражал. Кто он такой? По званию рядовой, а сейчас проводник. Его дело толково провести разведчика через немецкую передовую. Но старший явно имел другой план.
— Снимай с убитого одежду, переодевайся.
Игорь рот открыл возразить, но старший добавил.
— Это приказ, не обсуждается.
Игорь снял с себя одежду, с помощью старшего разул и раздел убитого. Руки и ноги уже коченеть начали. Одевать обмундирование с трупа было неприятно. Но шинель, галифе и сапоги подошли.
— А теперь одеваем убитого в твоё.
Пришлось помучиться. В голове у Игоря вертелись вопросы, главное — зачем? Чтобы убитого за Игоря приняли? Не посчитали дезертиром?
До наших всего метров стопятьдесят — двести.
Если старший тащить не хочет, Игорь может сползать за помощью сам. Но старший огорошил.
— Знаю, о чём думаешь. Для чего маскарад и переодевание? Времени у меня нет. Операция отработана, через двое суток…
Старший посмотрел на фосфоресцирующий циферблат часов.
— Нет, уже через сорок часов, мы должны быть в Минске. И ты пойдёшь со мной. Документы в нагрудном кармане. Единственно — рот не открывай, отвечать буду я.
— Немецким владею свободно, — вставил Игорь.
— Ужели? — удивился старший. Тогда называй меня герр майор Генрих Баумгартнер.
— Яволь! Слушаюсь, герр майор.
— У тебя хороший немецкий, берлинский акцент. Разговоры разводить некогда.
Нам ещё передовую перейти надо. До утра два часа, а мы на нейтралке.
— А…
Игорь кивнул в сторону убитого.
— Не по людски, конечно. Но если я вовремя не появлюсь на встрече, убитых будет значительно больше. По документам ты Фридрих Лемке, фельдфебель. Место службы отдельная сапёрная рота, на самом деле абвергруппа 107, дислоцируется в Борисове, подчинена абверкоманде 103, абвернебенштелле «Минск». Запомнил?
— Так точно! И Игорь повторил всё в точности. А сам ошалел. Ну и размах у армейской разведки! И усомнился. Старший не называл настоящего имени и места службы. Тогда с чего Игорь решил, что это армейская разведка? С равным успехом это может быть ГРУ или НКВД, как и другая спецслужба.
Наши разведшколы и разведцентры, подразделения, на манер немецких, тоже маскировались под сапёров, интендантов, радистов. Кстати, абвергруппа 107 при группе «Митте» имела позывной «Сатурн», действовала против войск Западного и Калининского фронтов РККА. В Белоруссии действовала под вывеской службы связи «Фер — бидунгсштелле ОКБ», командовал подполковник Остлер.
Разведывательные подразделения в абвергруппах имели порядковый номер, начинавшийся с единицы, диверсионные подразделения с цифры два, а контрразведывательные с цифры три.