Разведчик
Шрифт:
Я гнал Клёна галопом, а сам искал признаки хоть какого-нибудь населённого пункта. У меня была цель, появилась задача, которую нужно было решить во что бы то ни стало, и от этого мне было здорово. Наверное, впервые после подавления бунта у меня появилась цель, за которую надо было сражаться. Зелёный Город и его жители после восстания вдруг стали словно чужими, я оказался для людей врагом и больше не ощущал нужды за них сражаться. За Лику, за своих друзей, за свою группу я готов был убивать, но это естественно, а понятие Родины как-то размылось, отошло на второй план.
Сейчас
Ровную зелень степи пересекла коричневая лента дороги с широкими колеями, оставленными колёсами машин. Я соскочил с коня, отпустил его, всего в мыле, попастись и немного отдохнуть. Интуиция мне подсказывала, что я нашёл то, что искал.
Я побродил немного туда-сюда и услышал, как над полем разнеслось тарахтение, на дороге показался «уазик». Вот оно как, интуиция не подвела, значит, или просто от судьбы не уйти?
Машину я встретил посреди дороги, широко раскинув руки. Когда водитель понял, что какой-то кретин дорогу уступать не собирается, он остановил «уазик». Это вообще-то не по инструкции, с другой стороны, засаду устроить на ровной земле мудрено, да и нападающие наверняка нашли бы более действенные способы остановки транспорта, чем человек с пустыми руками.
Из машины выскочил автоматчик, взял меня на прицел, водитель тоже вылез, спрятался за дверью, наставил пистолет. Затем, наконец, открылась задняя дверца, наружу вылез, судя по всему, большой начальник: серая форма, погоны на плечах (звание пока не разглядеть), кокарда на фуражке блестит. Да и сам человек не маленький – выше среднего роста, с крепкими плечами, немного сутулый.
– Кто такой? – спросил он.
– Капитан 1-й группы 7-го разведывательного батальона 1-го разведполка Виктор Ахромеев. Разведка Зелёного Города, – отчеканил я.
И с удовольствием пронаблюдал отвисшие челюсти солдат, палец автоматчика заёрзал на курке, но я все так же стоял с раскинутыми пустыми руками и невозмутимо продолжал:
– Мне необходимо ваше транспортное средство, для того чтобы проследовать в оперативный штаб основной части армии Зелёного Города.
Солдаты вытаращили глаза. Автоматчик с надеждой поглядел на своего начальника. Я тоже смотрел на офицера вражеской армии, прямо ему в глаза. Он должен был понять, что это не угроза и не приказ.
– Речь идёт о заключении мирного договора между Факториями и Зелёным Городом, – тоном официального рапорта доложил я. – Вы как официальное лицо и представитель Союза Факторий можете присутствовать на переговорах. Я как офицер Разведки гарантирую вам и вашим сопровождающим полную неприкосновенность, всей документации, хранящейся в машине, и всему имуществу – сохранность.
У солдат челюсти так и не закрылись, да и офицер смотрел на меня с подозрением, даже несколько ошарашенно. Думает, наверное, что его кто-нибудь так разыгрывает или проверяет, а может, что у солдата после контузии слегка крыша поехала.
– У меня в нагрудном кармане погоны,
Снова молчание.
– Товарищ офицер, – сказал я со всей искренностью, на какую был способен, – я не знаю вашего имени и вашего звания. Но поверьте – это не бред и не ловушка. Вы знаете о той твари, что обитает, точнее, обитала в лесу неподалёку?
Наконец-то какая-то эмоция мелькнула у него в глазах.
– Что вы об этом знаете?
– Её уничтожили, товарищ офицер. Уничтожили с моей помощью. Уничтожил человек, который, как оказалось, знает гораздо больше об этой войне, чем все остальные. Незадолго до гибели твари факторцы и солдаты Зелёного Города столкнулись в схватке. И только после этого неожиданно выяснилось, кто настоящий враг и кому на самом деле выгодна война.
– Вы говорите, был бой? – спросил офицер. – И каковы последствия?
– Приблизительно несколько десятков человек факторцев плюс боевой монитор, – солдат и водитель дружно ахнули. – С нашей стороны погибло меньше, возможно на порядок, плюс очень серьёзно повреждена БМП, не работает башня и пушка. Обе стороны отступили. Видите, я с вами предельно откровенен.
Факторец задумался, думал долго, потом сказал:
– В штабе знают о готовящихся переговорах?
– Нет, – честно ответил я.
– И вы предлагаете мне ехать с вами.
– Да.
– И гарантируете полную безопасность.
– Да.
– Ну что ж… едемте, горючего, думаю, хватит.
– Господин полковник… – обратился к нему автоматчик.
– Делайте, что приказано. Садитесь, Виктор, поговорим в машине.
Я, наконец, опустил руки.
– Сергей Смолюх, – представился офицер, когда мы уже разместились в машине на заднем сиденье, и протянул руку. – Полковник, как вы уже поняли. Скажите, Виктор, вы сын того самого Александра Ахромеева?
– Да.
– Я знал вашего отца.
Надо же, какая неожиданность.
– А как поживает Колька Самохин?
Вот тут я по-настоящему удивился.
– Да всё с ним нормально. Жив, здоров, торгует. Преуспевает, я вам скажу.
– Это хорошо. Виктор, а теперь расскажите-ка, что произошло с вами в Голубом лесу. Постарайтесь ничего не упустить. Ехать нам с вами ещё часа полтора как минимум.
– Ну как прикажете, – усмехнулся я.
– Значит, он так и сказал, – после паузы смог выговорить Голубев, когда я передал ему то, о чем попросил Сэнсэй, и рассказал, как я добирался до штаба. – Вирус вернулся?
– Да.
– А где сейчас этот факторец? – спросил начштаба.
– У КПП в наш лагерь в машине ждёт. Я обещал полную неприкосновенность ему и его солдатам.
– Да поняли мы. Зови его сюда, а сам погуляй пока немного.
– Слушаюсь, – ответил я, развернулся и покинул блиндаж.
Из штаба, в котором собрались командиры дивизий и полков, я прошёл к импровизированному КПП, где в окружении двух десятков солдат стоял факторский «уазик».
– Товарищ полковник, вас зовут, – постучал я в окно машины.