Разведчик

Уланов Андрей Андреевич

— Все. Больше не могу.

И по тому, как она это сказала — спокойно так, бесцветно, — я понял, что действительно все. Больше она ни шагу не сделает, чем ее ни подгоняй.

Черт! Как будто у меня силы есть ее подгонять!? Мне бы самому не свалиться!

— Ну что же ты, — бормочу, — ваше величество. Где же ваша, тьфу, ваше королевское достоинство? Показывать свою слабость…

— Заткнись, Малахов, — шепчет Дара. — Все эти сказки, все эти предания о доблестных героях, которые в меня вколачивали с детства… О да, я была готова сразиться с Черным Властелином, повести за

собой армию, отдать жизнь, наконец! Но… это болото… Малахов, я не могу больше! Даже если бы у меня осталась хоть капля сил, даже если бы я могла… я не могу больше, Малахов! Ты понимаешь?! За пять минут на твердой земле я, королева Ак-Менола, готова… — и осеклась.

— Ну и на что ты готова? — спрашиваю.

Дара стиснула зубы, зажмурилась, пару секунд постояла так и почти беззвучно выдавила: — Почти на все.

— Вот! — говорю. — А раз на это самое «почти» ты еще не согласна — вперед!

По правде говоря, у меня и у самого с настроением и силами дело было не так, чтобы очень. Помирать не помирал… но всех мыслей: не до завтра — до сегодня бы дожить.

Ну и еще махонькая надежда теплилась. Где-то здесь, перед нами — если эльфийская карта не наврала, а я с пути вконец не сбился — должен был быть островок. И если мы его сумеем отыскать до темноты — будем жить!

А до темноты осталось минут сорок, не больше.

Даре я об островке не говорил. И, как оказалось, правильно сделал. Потому как если бы она его ждала… а так я просто рычал: «Надо!», «Ползи!»…

Повезло, что луна сегодня была почти полная.

Само собой, ни о каком костре и речи не шло. На этом клочке, — который и сушей-то назвать язык не поворачивался, разве что в насмешку, — развести костер не смог бы даже Ариниус… даже если ему под это дело канистру бензина выделить.

Мы просто лежали, обнявшись… и делали вид, что пытаемся согреть друг друга. Толку от этого было немного, но сама мысль… тоже грела.

— Сергей. — Что?

— Мне… страшно.

Я ее покрепче к себе прижал, второй рукой волосы глажу — ну, точь-в-точь как зверенка испуганного.

— Все будет хорошо, моя королева, — шепчу. — Самая храбрая, самая отважная… и красивая из всех королев. Все обязательно будет хорошо.

— Этот вой…

— Не бойся. Повоет и перестанет.

Чувствую — Дара под моими руками словно вздрогнула.

— Это воет баньши, Сергей. Они… не воют просто так. Эльфы говорят… что баньши могут услышать только те, чей смертный час уже пришел.

— Чушь. Это наверняка неправильные эльфы говорят. Колин бы так никогда… не скажет. А эти просто мелют всякую чушь… о том, чего сами толком-то не знают.

— И туман… какой странный туман.

— Туман как туман, — говорю. — Ты, свежеиспеченное величество, лучше закрой глаза и спи себе. А то завтра… Спи.

Туман и в самом деле нехороший был. Много я на своем веку туманов навидался, но такого еще не встречал. Холодный, липкий какой-то, с зеленоватым оттенком и грязной каймой снизу. Роса, думаю, с такого тумана — как от тряпки половой.

И стелется он низко-низко… словно дым.

Чадящий, густой дым от двух броневиков и танкетки. Еле-еле вытекал из внутренностей, переваливался

через борта и расползался по земле. А за ним, на пригорке, стояли два «T-IV» и лениво, не торопясь — знают, сволочи, что с такого расстояния, да в лоб их никакая «ПТР» не возьмет, — постреливали по окопам. Толку, правда, с той стрельбы было немного, дым мешал и нам и им, да и трудно танковой пушкой выковырять из окопов зарывшуюся пехоту — слишком настильная траектория. Вот и сейчас снаряды пролетали над траншеей и рвались где-то позади, так, что даже осколки редко долетали. Так продолжалось минут двадцать, не меньше, наконец, немцам это надоело, и они решили взяться за дело всерьез — танки уползли с пригорка, а в воздухе противно завыло — и вокруг подбитых броневиков рванули мины — недолет.

А потом немцы снова пошли в атаку.

Я моргнул, прислушался — Дара личиком в гимнастерку уткнулась, посапывает тихонько. Я ее поудобнее устроил, огляделся вокруг…

Туман как туман. И даже тварь эта, баньши, заткнулась.

Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? Паф-ф.

Утром проснулся и, не открывая глаз, долго пытался сообразить: что за плеск загадочный где-то рядом? Не рыба же, в самом деле…

Так ничего путного и не придумал, приоткрыл правый глаз — оказывается, Дара организовала себе чего-то вроде относительно чистой лужицы и умывается. Заметила, что я проснулся, развернулась и довольно так спрашивает: «Ну, как я выгляжу?»

Глянул я на нее — перемазанную всю, волосы в колтун сбились, рубашка к телу прилипла, — и как заржал. Автомат уронил, сам на спину упал и хохочу — никак остановиться не могу.

— Да что с тобой?

— Со мной, — выдавливаю, — ха-ха, ничего. А вот… ха-ха… с тобой… королева… ой, не могу… видели б тебя сейчас твои придворные… ха-ха… чудо болотное.

— Я так жутко выгляжу?

— Ты… в сто раз красивее, чем раньше была.

Глава 14

Прочесывание они устроили грамотно. На рубль спорю — их на это дело кто-то понимающий натаскивал. Уж в этом-то я разбираюсь — слава богам, не одну овчарку схавал.

Я-то, признаться, надеялся, что устроят нам одноразовую проческу и на том успокоятся. Не так, чтоб очень, но была у меня такая мыслишка.

Щас.

Первая цепь самая густая была. Составлена в основном из орков. Идут, согнувшись, чуть ли не под каждый листик заглядывают — вынюхивают. Хорошо еще, думаю, что мы в болотной жиже перемазаны так, что не только по запаху — по виду от кочки не отличишь. А то ведь, помнится, говорили мне, что нюх у этих тварей не многим хуже собачьего.

Оружия толкового у них, само собой, не видать — мечи, а то и просто дубины. Да и, думаю, не положено оно им. Их задача — обнаружить и попытаться массой задавить, если получится. Нет, так хоть пули на себя примут. Пушечное мясо, короче говоря, расходный материал.

Вторая цепь следом шла, метрах в трехстах. И она уже посерьезней была — люди и темные эльфы. С луками, самострелами, а то и огнестрелом. Две винтовки я точно разглядел, а насчет остального — то ли самодел местный, то ли еще что.