Разведенная жена или, Жили долго и счастливо! vol.2

Кова Дарья

– Погоди. Ты же ушла, когда мне было 16 лет.

– Да, я десять лет жила с осознанием своей женской ущербности!
– начала мама заливаться слезами.
– Я не смогла удержать внимание твоего отца только на себе. Он закрутил роман с коллегой по работе. Более того, он-то думает, что я знаю только об одной измене. Но нет, он мне изменял на протяжении этих десяти лет, что я пыталась свыкнуться. Я всегда чувствовала, когда это происходило. Всегда знала. После пары лет я уже сбилась со счета. Не знаю, сколько у него было

женщин. Много. Очень много. И если ты меня будешь сейчас осуждать за то, что я не закрыла глаза на его измены и развелась, оставив якобы дочек без отцовского внимания, то я не собираюсь это выслушивать! Или если ты вдруг меня осудишь, что я такая дура десять лет жила с ним, зная об его изменах, то тем более не буду слушать! Я, в первую очередь, ради вас с Наташей плюнула глаза на свою гордость!
– мама закрыла лицо руками и плакала.

Глядя на ее женское отчаянье, я не знала, что сказать. У меня был шок, я как и она заливалась слезами. Было так ее жалко, особенно с учетом того, что все эти годы я ее осуждала, что я винила ее в том, что она ушла от отца. Какая же я идиотка. Но почему мама не рассказала нам с сестрой? Мы же уже были довольно взрослыми. Быть может взыграли остатки гордости, которую она не хотела растерять перед своими дочерьми.

Мой мир перевернулся. Я повторю судьбу мамы, судьбу многих женщин, которых предали их мужья. Сначала Александр, но он-то не был любовью моей жизни. Теперь Сергей, который изменял мне долго и очень много. Неужели я настолько наивна, что думаю, он измениться. Ради меня, ради детей. Может его хватит на год, два или даже на пять лет, а потом тестостерон взыграет в его крови и он пустится во все тяжкие.

Когда малышам будет уже 10 или 15 лет, я уйду от него. Может найду другого мужчину, но любить-то буду его — своего предателя. Тупая женская черта!

– Мама, извини меня. Я не хотела тебя расстраивать. Я не знала, как все было на самом деле. Я тебя не осуждаю. Ты в любом случае приняла самое верное решение. Наверное, если бы ты подала на развод сразу, мне было бы тяжелее принять из-за своего детства. Или если бы ты подала на развод позже, то не думаю, что это было правильно, жить с тем, кто постоянно тебя предает, - выдохнула я.
– Но в этой ситуации мне нужно ехать в Москву. Я спрошу тебя еще раз. Ты посидишь с детьми? Я полечу с бригадой медиков, мне, по сути, ничего не грозит. Но я должна быть там. Прошу тебя.

– Конечно, Маша, я посижу с детьми. Только оставь все контакты и держи меня в курсе.

– Естественно!
– обняла я ее, вытирая слезы.

Медсестра принесла договор, я внимательно прочитала его, подписала и оплатила. К обязанностям моих сопровождающих входила перевозка бизнес-классом с медоборудованием и инвалидным креслом. За 50 штук доставка была только в одну сторону, какие хитрые англикосы, злилась я.

Перевозку уже назначили и через час за мной прибудет бригада

скорой помощи, чтобы отвезти в аэропорт. Мама уже не пытается меня отговорить, ведь понимает причины моего желания быть в Москве, хотя я сама их до конца не могу понять.

Как верно сказала Лариса, между мной и Сергеем есть какая-то связь. Быть может она поможет ему выкарабкаться.

– Я встречу тебя в аэропорту, - сказала мне несостоявшаяся свекровь, когда я предупредила ее о своем намерении приехать.

Поцеловав своих еще совсем крошечных детей и маму, я уселась в кресло-каталку, на которой меня аккуратно довезли до машины скорой помощи. Наблюдай я со стороны за аналогичным поведением какой-нибудь подруги, тоже бы решила, что у нее не все дома. Но когда дело касается нас с Сергеем, такие действия для меня кажутся вполне адекватными.

Аэропорт, самолет, учтивые стюардессы, служба перевозки маломобильных пассажиров и вот через несколько часов я в Москве. Таможня и новая скорая помощь, на которой меня встретила Лариса. Мы почти не обменялись репликами с матерью моего мужчины девичьих грез и двинули в сторону больницы. До клиники, в которой оперируют Сергея, полтора часа пути.

На подъезде она все же заговорила со мной.

– Ему сделали операцию на печень, все с ней нормально. А вот с головой, - произнесла она и умолкла на несколько секунду.
– В общем, пуля зацепила какую-то область в мозгу, вызывая гематому. Ему вскрыли череп, чтобы снять давление. Сейчас ведется операция лучшими нейрохирургами Москвы. На самом деле, если бы был выбор, мы бы повезли его в Израиль или в Германию, но времени на перевозку нет. Поэтому мы так рискуем, - вздохнула она.
– Может я делаю глупость, но мне кажется, только ты способна поднять его, вырвать из небытия. Проблема в том, что шансы на его восстановление не выше десяти процентов. Так говорят врачи. Иностранные нейрохирурги дают такие же прогнозы. Он может перестать говорить после операции, - произнесла она и поток слез хлынул из ее глаз.

Я слушала Ларису без доли эмоции на лице, хотя внутри все горело.

– Он может перестать понимать нас и узнавать после операции, - сжимала она рот руками.
– Я хватаюсь за соломинку, но я надеюсь, что ты сможешь ему морально помочь. Должно же произойти чудо! Любовь сама по себе чудо. А ваша любовь в особенности. Я понимаю, что ты не считаешь меня его матерью, - почерствел ее голос.
– Да, я не биологическая мать Сергея, но я люблю его больше, чем любила родная!
– сжала Лариса губы, пытаясь контролировать эмоции.

– Извините, если я вас обидела своей черствостью. Я люблю Сергея, жизни без него не представляю. Я сделаю все, чтобы он выкарабкался.

Лариса аккуратно взяла мою руку и поцеловала ее.

– Я так хочу, чтобы вы были счастливы вместе, дорогая Мария!