Разведены и непредсказуемы
Шрифт:
– А ты сама как считаешь, что для нас лучше? — Никита от волнения и не заметил, как перешел на ты.
– Думаю, раз в два месяца — самое то. Мне почему-то представляется, что это довольно неспешный бизнес. Покупать мебель, да не просто мебель — а очень дорогую мебель, это тебе не в ближайший супермаркет за бутылкой водки сбегать. Пока клиент созреет, пока что-то для себя решит — как раз не меньше месяца-полутора пройдет. А мы за это время напишем и покажем ему что-нибудь новое, интересное, чтобы он еще и еще раз сюда пришел. И при этом не будем носиться как ошпаренные кошки и рвать на себе волосы от цейтнота перед сдачей
– Согласен, — кивнул Никита. — Сам терпеть не могу запарку!
– Аналогично, — призналась Ника. — Это не тот стресс, который я готова испытывать регулярно. Кстати, еще один момент: а что с рекламой? Как я понимаю, прежние рекламодатели нам уже не подходят по структуре?
– Ника, ты — ведьма, честное слово! — расхохотался Никита. — Я ведь только-только собирался посоветоваться с тобой по этому поводу! Да, ты угадала. Помимо всего прочего, нам придется заниматься еще и этим — искать новых спонсоров. По поводу первых двух номеров журнала у меня есть договоренность с хозяевами, что они полностью оплатят их выпуск, ну а дальше нам надо будет задумываться о дополнительных источниках финансирования.
– Полагаю, особых проблем с этим не будет, — улыбнулась Ника. — Надо всего лишь заняться рекламой продукции конкурентов.
– Ты спятила?! Нам же за такое по шее отвесят! — изумился Никита.
– А вот и нет! — подняла вверх указательный палец Ника. — Во-первых, если я не ошибаюсь, мебель от Воронцовых позиционируется как уникальная, то есть никакая другая фирма не может претендовать на то, что ее продукция столь же качественна и хороша, как эта. Так?
– Ну так, — подтвердил еще не пришедший в себя Никита.
– Значит, с этой стороны опасаться нечего. Идем дальше. Наше издание солидное, ведь так? И все осведомлены, что этот журнал — личная игрушка господ Воронцовых. Для тех, кто на бронепоезде, можно отдельно на обложке указать, мол, собственность мебельной компании «Воронцов и Воронцов». А раз так, реклама собственной продукции в этом издании — крайне выгодный ход, потому что конечный потребитель будет воспринимать ее для себя с негласной пометкой «Воронцовы рекомендуют». И наши хозяева опять же ничего от этого не теряют, только выигрывают. Мы ведь позаботимся о том, чтобы рекламные фотографии мебели конкурентов по всем пунктам проигрывали фото с коллекциями нашей продукции!
– Ника, ты — иезуитка! — с веселым восхищением склонил перед ней голову Никита. — Я бы точно до такого не додумался!
– Ой, да ладно тебе! — раскраснелась от похвалы хозяйка квартиры. — Ты бы и сам пришел ровно к тем же выводам, что и я, если бы не был так встревожен тем, как воспринял тебя новый коллектив. Это же все буквально на поверхности лежит, только наклонись и рассмотри!
– Слушай, а ты точно раньше с мебелью не работала? — осведомился Никита.
– Вроде как нет, — пожала плечами Ника. — Про нефтегазовые комплексы писала, про автомобили — писала, про фондовую биржу — тоже, а вот с мебелью сталкиваться как-то не приходилось.
– И ты что, во всем этом разбираешься? — расширились глаза Никиты.
– Да нет, конечно же! — махнула рукой Ника. — Главное — найти правильного человека, аса в своем деле, который только им и живет, и порасспросить его обо всем. Плюс порыться в Сети, вычитать смежные материалы, чтобы хоть
– Завитушек? — переспросил Никита.
– Ну да, глубокомысленных вставок, дабы подчеркнуть, что автор не лаптем щи хлебает и редактор тоже свой хлеб не даром ест. До сих пор помню один оборот, который в мою статью по автопрому ввернули, сейчас… Вот! «Обертона элитарности, ассоциирующиеся в сознании обывателя со словом „джип“…» Как тебе? Я, честно говоря, едва не подавилась, когда это увидела.
– Да уж! Однако! — подтвердил Никита и от полноты чувств попытался отхлебнуть из уже пустой чашки.
Ника заметила это, поднялась и поставила греться очередную порцию кипятка. Что-что, а чаевничать она обожала и знала в этом толк.
– Знаешь, о чем я сейчас думаю? — спросил ее Никита, любуясь гибкой фигуркой Ники, снующей туда-сюда по кухне.
– Нет, и даже не догадываюсь, — не поворачиваясь, отозвалась та.
– А может, разогнать мне всех твоих подружек по серпентарию, пока не поздно? Останемся вдвоем, начнем потихоньку заниматься делом, постепенно новых сотрудников подберем. Что скажешь?
– Мне, честно сказать, это не совсем по душе, — призналась Ника. — И не потому, что я действительно с кем-то успела подружиться или разделяю их взгляды, отнюдь. Но если ты всех уволишь, а меня оставишь, они тут же мне вендетту объявят. Подстерегут где-нибудь на темной улочке да и отметелят всем кагалом, а я, как ты сам понимаешь, на больничную койку попадать не собираюсь.
– Ты так их боишься?
– Да. И скажу откровенно, если ты разгонишь редакцию, мне придется уйти вместе со всеми. Я и правда опасаюсь за целостность собственной физиономии и всего остального. Мне не простят, если я, единственная из всех них, сработаюсь с тобой. Во-первых, потому, что ты — мужчина. Во-вторых, потому, что ты, пусть и не нарочно, занял место Зинаиды. Кстати, я бы на твоем месте тоже поостереглась бы, она — баба мстительная и найдет, чьими руками тебе по печени настучать.
– Спасибо за предупреждение, — серьезно отозвался Никита, — но против меня у нее кишка тонка. Может даже и не пытаться, ничего у нее не выйдет.
– Что ж, мое дело — прокукарекать, а там хоть не рассветай! — Ника разлила по чашкам очередную порцию чая.
– Но разве у меня нет какого-нибудь другого выхода, кроме как запугивать всех вас до мандража в конечностях и заставлять при собственном появлении вытягиваться по стеночке? — Никита с надеждой посмотрел на Нику.
– Увы, нет. Но учти, это всего лишь мое личное мнение, и оно не претендует на истину в последней инстанции. Тебя в редакции все равно не полюбят, как ни старайся. Значит, сделай так, чтобы тебя хотя бы уважали. Если они поймут, что тебе, образно говоря, можно плевать в лицо, именно этим они и будут заниматься сутки напролет. Покажи, что ты — сильнее Зинаиды, и если им и стоит кого-то бояться, то это не ее, а тебя. Идеально, конечно, если бы ты умудрился рассорить ее с остальным коллективом, но тут я уже пас. И как это осуществить, я тоже пока не знаю.