Разведка боем
Шрифт:
интересом посмотрел на собеседника. – Беседовать с ментом мне не западло. Я вор в законе, могу
себе это позволить в присутствии братвы. Спрашивай, смертник.
– Почему меня не убили сразу?
– Злой заступился. Он тут все круги ада прошел с момента заключения. Я бы на твоем месте
сам бы на заточку нарвался, вместо того чтобы против него на ринг выходить.
– Я его не боюсь.
– Смело, но Злому плевать. Он свое дело знает.
– Что такое биоморф?
– Субдпродукт.
Секьюрити Рубеж» просто так нас столует. Мы у него на полном обеспечении. Многие идут на
сотрудничество, дабы скостить срок. Даже у смертника есть шанс выйти на свободу, поучаствовав
в экспериментах корпорации. По сути, Злой бы тут и года не протянул. Мелочный, слабый, никому
не нужный расходный материал, который даже для пустякового дела в силу ненадежности не
пристроишь. У нас закрытое общество, мент, государство в государстве. Пусть тебя не
обманывают датчики в твоем теле и неусыпный надсмотр роботоохраны. Правят тут зеки, вполне
легально. Раз в три года даже проходят выборы главы комплекса, пахана, если тебе так будет
удобнее.
Биоморф – это первый шаг к управляемому киборгу. Идеальный военный проект. Кстати,
неудачный. – Пьер хмыкнул, видя растерянность Всеволода. – Из тела подопытного вынимают все
ненужное, вставляя определенные узлы. Мускульная сила увеличивается в разы, реакция
бесподобна, выносливости вагон. Одно лишь но. Невозможно управлять невменяемым
подопытным, а все они, кто пошел на эксперимент, сходят с ума регулярно. За десять лет я не
слышал ни об одном случае, когда все прошло бы так гладко, как хотелось бы корпорации.
– Что будет, если я выиграю?
Всеволод встретился с цепким взглядом авторитета и с секунду они сверлили друг друга,
ментально, почти ощутимо. Губы вора в законе расплылись в почти милой улыбке.
– Сильным почет. – Наконец кивнул он. – Будь ты хоть трижды мент или крыса, победив
биоморфа, ты станешь неприкасаемым. Только не будет этого. Никто в этой тюрьме не может
справиться с ними голыми руками. Видел я десятки боев, сотни бойцов, желавших срубить денег
по легкому. Видел и этих полууродов, и даже когда он оставались без половины черепа, то не то
что выжить умудрялись, а побеждали. Печально другое.
– И что же? – Всеволод отложил вилку и отодвинул поднос.
– Не убьет тебя Злой. – Секунду посомневавшись молвил Кальм. – Изуродует, да. Руки-ноги
переломает, верно. Может быть, выдавит глаза и сломает позвоночник. Скорее всего, вырвет язык.
По существующим ныне законам эвтаназия запрещена, так что остаток дней ты проведешь
прикованным к постели, под
под себя. Я бы сдох, мент, я бы лучше сдох.
Новость оказалась сногсшибательной, но вполне ожидаемой для самого майора. Чего-то
подобного, каверзы, подставы, двойной игры он и ожидал от Куликова, но чтобы вот так, без
вариантов, этого он в полной мере осознать не смог. Страх таившийся внутри, в дальнем уголке
души, выбрался наружу и окружил своими липкими объятиями. Конечно, Пьер мог и шельмовать.
Ну, поставил он на Злого в этом бое солидный кусок, зная что у того есть туз в рукаве, и на всякий
случай решил подстраховаться, попытавшись деморализовать противника. Что ж, это у него
получилось. Стать инвалидом, недееспособным, потерять всякую возможность влиять на свою
134
судьбу, это было даже страшнее смерти. Еще оставалась Светлана, Светка, яркий огонек, но об
этом можно было пока забыть.
Всеволод уже было решил погрузиться в свои печальные думы, как посетители повалили к
нему, будто в мавзолей. Воры, грабители, мошенники, авторитеты в законе и простые шестерки, каждый вдруг решил взглянуть на человека, добровольно согласившегося на бой со злобным,
сошедшим с ума биоморфом.
– Ну, ты, мент, герой, – ухал сквозь прутья решетки какой-то наркоман. – Не думал что вы
такие крутые. Зауважал почти.
– Могу дать заточку, – бубнил здоровенный лоб с длинным белым шрамом, уродовавшим
лицо от левого виска до правой скулы. – Вскроешь себе вены и порядок.
– Можно спрыгнуть башкой вперед с лестницы, – советовал низкий бледный тип с
бегающими глазами. – Если удачно сложится, сломаешь себе шею.
Наконец поток схлынул и майора оставили наедине с собственными мыслями, а их, если
признаться честно не было ни одной. Голова была совершенно пустой. Идеи, обходные маневры, домашние заготовки, все это было пустым звуком в сложившейся ситуации. Нужно было не то что
победить, а хотя бы продержаться до подхода Винни со товарищи. Своему бывшему подчиненному
Курехин верил, но сомнения, успеет ли вовремя, все глубже вгрызались в душу.
Второй день заключения прошел как в тумане. Всеволод ел, пил, передвигался по
внутреннему двору, откуда была единственная возможность увидеть небо, но захлопнулся внутри
себя как моллюск в раковине. Жизнь будто протекала мимо, а все его существование, внешний
мир, до странного злоключения обширный, теперь сузился до размеров камеры с прутьями, что
мог отомкнуть любой идиот. Смерти майор не боялся, опасался не успеть, не доделать, не