Разведка боем
Шрифт:
25
были котлеты. Как ни странно, но мухи и черви отсутствовали, а вот тарелка на которой они
лежали, почернела и пошла трещинами.
– Сдается мне, Всеволод, сегодня нас кормить не будут. Хотя, может, в столовую сходим. Там
подсобка должна быть.
Майор обернулся и удивленно взглянул на аналитика.
– С чего ты взял? Чтобы сохранить продукты, нужна морозильная камера. Это не деревня, а
потому погреб или ледник отсутствую как класс, а для
– Ну, не знаю, камера-то работает. – Палец Семена указал куда-то в угол, и Всеволод с
удивлением отметил наличие камеры слежения.
– Реалити-шоу, значит. – Усмехнулся он. – А может она не работает. С чего ты вдруг решил…
В ответ устройство под потолком шевельнулось и пискнуло наводкой объектива.
– И звук, небось, есть.
– А сейчас проверим. – Подтащив к камере стол, Курехин взобрался повыше и, помахав,
плотоядно усмехнулся. – Слушай меня, ты, тот, кто сидит по ту сторону и безразлично наблюдает
за происходящим. Я найду тебя и вырву твое сердце. Нет, я сожру твое лицо. Понял? Я мент, у
меня есть знания и хватка, и на то чтобы тебя найти у меня хватит пороха. Веришь?
– Слушай, Всеволод, а с кем ты общаешься?
Майор обернулся, почесал затылок и выдал первую, пришедшую в голову мысль.
– С уродом тем, из телевизора.
– А по мне так это не он.
– Почему?
– Провод.
– Что провод?
Камера, разумеется, была проводная, а питание и дата уверенно спускались по стене и
исчезали в люке, вмонтированном в пол. Спрыгнув со стола, майор рванул к двери.
– В подвале он! В подавал!
Дверь в подвал нашли без особого труда. Она располагалась аккурат под центральной
лестницей, и даже не была заперта. Всеволод рванул ручку, простую, железную, и просунул в
дверной проем ствол карабина. Ничего за этим не последовало. Не случилось мгновенной атаки, никто из вражин не вцепился мертвой хваткой и не рванул оружие на себя.
Вместо этого на площадке перед лестницей с гудением врубилась лампа дневного света и
зажглась зеленым табличка «Аварийный выход».
– Дела, – усмехнулся майор. – А нас тут ждут. Слышишь, Сема?
– Да слышу я, слышу, – мимо оперативника нагло протиснулся Давыдов, немного отошедший
от погони, почувствовавший себя в относительной безопасности и от этого наглеющий не по дням, а по часам. – Ты первый иди. – Нагло заявил Семен. – У тебя и опыта больше, и военная
подготовка…
– А у тебя трусости, – не обращая внимания на гневные реплики аналитика, майор двинулся
вниз по лестнице. Для спуска в школьный подвал она была на удивление длинной.
поворота, а тут их оказалось аж три, Всеволод насчитал пятьдесят ступеней. Остановившись у
поворота и жалея, что нет хотя бы зеркала на палке, Курехин быстро выглянул и тут же спрятался, переваривая информацию. Там на стене горела табличка «Вы на верном пути, спускайтесь ниже».
– Ну что там? – Зашипел Давыдов.
– Бабы голые, – в тон ему ответил майор. – Три штуки, все блондинки.
– Иди ты, – Семен сначала дернулся вперед, но потом будто запнулся и с осуждением
посмотрел на товарища. – И как вам не стыдно, товарищ полицейский, – покачал он головой. – Это
при моем-то болезненном воображении и долгом половом воздержании, в критические минуты
такие вот…
– Заткнись, – грубо оборвал аналитика Всеволод.
Спускались дальше уже в полной тишине. Майор в принципе не любил чесать языком, а
Давыдов из-за лютой обиды. Наконец показался и последний поворот, а за ним, как бы это не
могло показаться невероятным, раскинулся сад. Обычный, яблоневый, с фонтанчиком и
веревочными качелями на большом дереве. Посреди сада стоял одноэтажный дом красного
кирпича, из трубы которого валил густой белесый дым. Гофра с проводами от слаботочки
опускалась как раз сюда, а потом, просто брошенная на траву тянулась странному строению.
26
– А светло здесь! – Позабыв про обиду, Семен с удивлением оглядывал подвал. – И дышится
по-другому. Не под землей будто, а и прям в сад попали.
– То ли еще будет, – нахмурился Курехин. – Но ты не расслабляйся. Как раз такие
местечковые Эдемы и могу таить в себе самую большую угрозу. Твари наверху – просто пустые
желудки да головы. Они и замыслить ничего не могут от скудости воображения. Живущий же
здесь, а походу тут живут, эстет и человек тонкой душевной организации. Могу ошибаться, но
карабин на всякий пожарный держи перед собой.
– Сделаем, – воодушевился Давыдов и, последовав примеру Всеволода перевесил оружие на
шею.
Кивнув в знак одобрения, Курехин осторожно шагнул на изумрудно-зеленую траву, а затем,
ощутив, что почва под ним не проваливается, зашагал прямо к дому. Первый боевой порыв найти
наблюдателя и как следует надрать тому, сами знаете что, у майора прошел, сменившись
любопытством.
– Жрать-то как хочется, – Давыдов сорвал с нижней ветки ближайшего дерева плод и впился
в него зубами.
– Стой, – Всеволод рванул к Семену, но было уже поздно. Оба застыли в ожидании. Курехин,