Разведка боем
Шрифт:
– Стой, – сержант остановился, и опустившись на корточки потыкал веткой в свежий
отпечаток в грязи.
– Ребячий. – Лейтенант Курехин перекинул АК за спину и присев рядом с Пылиным
прикинул размер ботинка. – Интересно, кто тут может быть акромя чехов?
– Их же дети. Зеленка, самое время для подстав. Помнишь, что у заставы было? – Сержант
аж крякнул от негодования.
– Думаешь тут то же? – Нахмурился Всеволод.
– Не знаю, – Пылин развел руками и, встав
колонну не повел.
Белый тигр на голубом шевроне на предплечье у Всеволода, показалось шевельнулся, будто
почувствовав опасность. Эту войну лейтенант не любил. Нет, не подумайте чего-то такого.
Курехин никогда не был трусом, и считал, что любой конфликт должен проходить локально. Что-то
вроде битвы Пересвета с Челубеем. Встали армии друг напротив друга, вышли вожди, померялись
силами, кто круче тот и выиграл.
Вторая Чеченская оказалась не такой кровопролитной как первая.
Огромные потери в живой силе кое-чему научили Российский генералитет. Поимев почти
четыре тысячи двухсотых, и порядка двадцати тысяч трехсотых, потеряв в горах столько же,
пропавших без вести, и попавших в рабство российских солдат, президент распорядился
использовать в операции на Кавказе только войска быстрого реагирования или контрактной
службы.
Командир отдельного подразделения, десантно-штурмовой бригады, лейтенант Всеволод
Курехин, основного чеченского ада не застал, выполняя дружественную миссию в Аргентине, а
когда вернулся в Москву, то вылетел в Грозный чтобы возглавить экспедицию по поиску и
освобождению из плена российских солдат. Ужасов, которых он навидался за последние два года, мотаясь по горам аки козел, ночуя на земле и питаясь трофейными баранами, хватило бы на всю
библиографию Стивена Кинга, Эдгара Алана По и Урсулы Ле Гуин, да еще осталось бы пара томов
для вольных авторов. Чехи не щадили русских рабов, вживую срезая с кожи татуировки, вырывая
ноздри и ломая ноги пленникам. Многие из них так и не дождавшись свободы, заживо сгнивали в
ямах с отходами, другие лишались глаз или члена, так, ради забавы суровых горцев. Третьи
сходили с ума и рвали себе вены зубами.
Очередная операция по вызволению пленных началась по доносу одного из местных, что за
тридцать тысяч рублей согласился назвать точное местонахождение поселка, где держали в
рабстве трех российских солдат. Колонна с грузом гуманитарной помощи была прикрытием,
ширмой. На самом деле в двух Уралах с брезентовыми тентами курили в потолок тридцать
спецназовцев, тихо матерясь и полируя ветошью свои верные АКС-У. За плечами каждого из них
было немало боевых
особенно снайперы, другие резали уши, что, кстати, строго воспрещалось, но никогда не
просекалось прозорливым начальством.
– Ну что, лейтенант. Я и Сизый пробежимся по тропинке? Чего зря горючку тратить?
– Пробегитесь, – нехотя согласился Всеволод, – но если что неладное, сразу назад.
– Кстати, когда будем пить за старлея? – Пылин довольно хохотнул, показывая ряд неровных
желтых от табака зубов. – Уж и представление из штаба прибыло.
– Когда? – Удивился Курехин.
– Вчера и прибыло. – Подмигнул разведчик.
– Ну ладно, дуйте вперед, мы вас ждем.
– Не идут. Час уже прошел. Товарищ лейтенант, я может, сгоняю, гляну? – Ныл младший
сержант Капустин, здоровый рыжеволосый детина с лицом усеянным веснушками. За глаза его
называли Винни-Пухом, за общую округлость форм, но при личной встрече о прозвище старались
вслух не вспоминать. Винни по прозвищу Пух имел дикий нрав, и мог, если что, случайно сломать
позвоночник.
30
– Сгоняли уже двое. – Всеволод прикусил губу и вновь поднес к глазам бинокль, осматривая
склон, но признаков возвращавшихся из поиска Пылина и Сазонова не было. Эфир, закрытая
волна, на которой в экстренных ситуациях могла общаться группа, тоже была пуста и, плюнув на
все, Курехин приказал.
– Я пойду, еще Лютый и Блоха. Если не вернемся через десять минут, начинайте зачистку
района.
– А я? – Даже обиделся Винни. – Сержант и Сизый там встревают, а я в тылах сидеть? Не
лейтенант, не пойдет. Если все туда, то и я с ними.
Блохин был в отряде штатным Чингачгуком. Пройдя спец-подготовку в одном из лагерей в
Сибири, он прекрасно ориентировался на местности, мог определить направление, не пользуясь
компасом, читать по следам и помету и еще много разных чудесных вещей. Знал он и еще много
чего такого, о чем предпочитал не рассказывать, и вот эти знания не раз спасали жизни десяткам
людей.
Лютый числился штатным связистом, а заодно и специалистом по ножевому бою. Рядовому
Лютикову, сухому раскосому казаху абсолютно безобидного вида, в драке на ножах равных не
было во всем военном округе. Непритязательная внешность и добродушный взгляд часто
дезинформировали противника, а Лютый, пользуясь внешностью задохлика и разгильдяя всегда
выходил из драки победителем. Шли цепочкой, один за другим, осторожно вслушиваясь в мертвую
тишину окружающей природы, но как ни странно ничего не происходило.