Разведка боем
Шрифт:
– Пить хочу, – просипел Всеволод и попытался сесть. – Сколько я тут валяюсь?
– Часа два, не меньше. – Отмахнулась Светлана. – Ну что, знакомый, давай рассказывай,
откуда ты меня знаешь, – и, не дождавшись ответа, отвернулась, переключив внимание на
аналитика.
– Странно это все. – Прошептал Хелл, протягивая майору флягу с водой из запасов беженки.
– И по-русски шпрехает, и ты вроде как её знаешь.
– И так понятно, что это. – Покачал головой Курехин
Мой это кошмар. Мой. Правила меняются.
– Что-то я тебя, майор, не пойму. – Отобрав у больного воду и погрозив пальцем, мол, много
жидкости за раз вредно, – Хелл хитро подмигнул товарищу. – Я же программа. Как не крути, а
знания и опыт во мне вложенные. Идеально разбираюсь в автоматах, двигатель могу перебрать, а
вот шампанского от вина не отличу.
– Ясно, к чему ты клонишь. – Вздохнул майор, прощупывая собственный пульс. – Но тут
даже не препятствие, а деморализация. У Семы что, страхи поверхностные пока лезут. Страшилки
из игрушки, мертвяки из бульварного чтива, а вот она – это другое.
– Поясни. – Хелл сел рядом, положив вновь обретенный автомат, коих в здании нашлось не
меньше десятка.
– Самые глубинные страхи сидят где-то за подкоркой. – Попытался разъяснить Всеволод. О
них до конца не подозреваешь, и потому они самые сильные и действенные. Недожить,
недолюбить, недописать. Вот тянешь ты свою лямку, работа, дом, дети сопливые и все это тебе не
в радость. А что если дом потеряешь, или родной человек заболеет, да ненароком помрет? Вот тебе
и самый глубинный страх.
– Твой глубинный страх – Светлана? – Быстро нашелся проводник.
– Именно, – скрипнул зубами майор, наблюдая как, заливаясь румянцем и остря, Давыдов
сыплет бородатыми анекдотами и получает неизменные авансы от электронной копии Светланы.
Та, в свою очередь, тонко хихикала и не переставала строить глазки, ошалевшему от такого
60
количества женского внимания затворнику Семену. – Боялся всегда, что плюнет и уйдет к другому.
Пить из-за нее начал, и бросил из-за нее же. Из армии уволился тоже из-за Светки. Потом в
милицию пошел. Я же больше ни черта не умею, как разыскивать. В отдел попал и после возглавил
вообще чудом. Временно не было спеца, а у меня в качестве хобби компьютеры стояли.
– А потом?
– А потом в гору пошло, и уж не стали разбираться, у кого вышка, а кто с боевым опытом.
Кутерьма тогда была, девяностые. Люди разбегались кто по ЧОПам, кто по бандам, денежки у
кооператоров изымать.
– А ты что не пошел?
– Не поверишь, думал.
– А что ж так?
– Да уж вышло.
– Что будем
что с часу на час прилетят самолеты и начнется большой «кабыздох». Ты идти можешь?
Всеволод попытался подняться на ноги, придерживаясь рукой за стену. Получилось, но с
трудом.
– Пока сложно, – переводя дух, признался он, а потом усмехнулся и, откашлявшись в кулак,
поинтересовался у новой знакомой.
– Давно ты тут?
– Кто? Я? – ПсевдоСветлана обернулась и безразличным, почти брезгливым взглядом
оглядела измочаленную фигуру майора. – Да сколько себя помню. Вас я тут не помню, а вот
полковника Джонсона, командующего этим сектором, отлично.
– А чем ваш сектор занимался?
– Государственная тайна.
– Брось. – Примирительно улыбнулся майор. – За окном конец света, и его ведь не птичка на
хвосте принесла.
– Ну да, – тяжело вздохнула новая знакомая. – Да что уж там скрывать. У нас много штук
изучали, доселе человечеству неизвестных. То инопланетную тарелку на сухогрузе привезут, то
камни с Луны. Последней фишкой были совместные русско-американские разработки по
регенерации костной ткани, которые, кстати, прошли на ура. Почему знаю? Подружка, Долорес, была старшим лаборантом и за стаканом вина часто выбалтывала такое, от чего волосы дыбом
становились.
– Что в центре острова? – Перешел с места в карьер Хелл.
– Центральный исследовательский комплекс.
– Как туда добраться?
– Шутишь? – Светлана скосила на проводника глаза и снисходительно усмехнулась. – Там
четыре поста только по дороге, и стены, будто от ядерной бомбежки. Ученые туда попадали через
центральный проход, мимо вооруженной охраны и камеру обеззараживания. Даже командир базы
и то не мог обойти эти предосторожности.
– Но он же проходил?
– Он да.
– А ты?
– У меня не было допуска.
– Допуск. – Схватился за едва не ускользнувшую ниточку майор. – Что это?
– Пластиковая карточка, – поведала ненастоящая Светлана. – У каждого своя. У кого допуск
высокий, вроде начальника базы или ученых высшего звена, для того магнитные замки
открывались с легкость. Для других конторки, туалет и общежитие.
– Где можно достать такую карточку?
– Да где угодно. У любого солдата была такая.
– А у тебя?
Светлана пожала плечами, засунула руку в карман куртки и вытащила небольшой
пластиковый прямоугольник.
– Хелл?
– Секунду. – Проводник взял пластик и с сомнением повертел его в руке. – Пропуск как