Разведка боем

Владислав Жеребьёв

Все взглянули на желтый ухмыляющийся кругляш солнца, который уверенно клонился к

западу, забирая с собой последнюю надежду на спасение. Впереди была смерть быстрая, позади

медленная. В самой середке, неизбежная, и из этой ситуации нужно было выпутываться.

– Надо таранить, – решил проводник, щупая горячий лоб майора. Только что он был бодр и

стоял на ногах, и вмиг превратился в лежачего больного, способного разве что стонать да ворочать

глазными яблоками.

– Током

шибанет. – Светлана кивнула на верный Хамми, мирно застывший в ожидании

очередной нелепой идеи своих хозяев.

– Каменюку на газ положим, и не шибанет.

– А дальше?

– Ты вроде говорила, что там основной исследовательский центр наших потенциальных

противников?

– Верно.

– Местность представляешь?

– Только в общих чертах. – Светлана нахмурилась, пытаясь вытащить из воспоминаний

крупицы таких необходимых сейчас знаний, и печально мотнула головой. – Я же не ученый, в

персонале. Сюда-то попала чудом.

– Ну, хоть примерно?! – Заломил руки Хелл.

– Примерно могу. – Кивнула девушка-мираж. – План зданий есть в штабе. Там все

схематично, но ангары и вход в основной корпус, расположенный в горе, нанесен был.

68

– Тогда к делу.

Американский армейский внедорожник сделал свое дело быстро и с огоньком. Отогнав

Хамви на пару метров назад, Хелл воткнул передачу и осторожно тронул машину вперед. Педаль

акселератора, придавленная кирпичом давала топливо в двигатель. Фыркая и пытаясь заглохнуть

на кочках, машина врезалась в источающий электрические всполохи мертвецкий кордон.

Проводник уже был тут как тут. Спрыгнув с автомобиля, он упал на землю и, перекатившись,

подхватил с земли М-16. Два всполоха пламени и мертвые тела вновь мертвые, а проход

практически свободен.

Первая передача самая сильная. Это знают все. Используют её, чтобы тронуть машину с

места и она, зубчатая, с этим прекрасно справляется. Мотор вот только об этом не знает, как и сам

автомобиль. Уверенно двигаясь вперед, Хамви проломил вторую решетку, подмяв её под большие

черные колеса, а дальше, на удивление резво покатился под горку стремясь скрыться из вида.

– Ловите его! – Первым весь ужас происходящего, как ни странно, понял Давыдов. Остаться

в незнакомом месте, с минимумом боеприпасов и без транспорта было еще хуже. – Лови!

Десять дней до часа «икс». День. Реальность. Санкт-Петербург.

Всеволод стоял на набережной, небрежно опершись на железные перила с выцветшей и

выгоревшей от времени краской и курил, наблюдая, как маленькие барашки волн разбегались в

стороны,

пропуская снующие туда и сюда прогулочные суда. Большинство из них было на

нелегальном положении, меньшая часть правдами и неправдами получившая разрешительные

документы была попросту неисправна. Но все они трудились не покладая рук команды и мотора

самих посудин, рождая деньги, впечатления, и загрязнение окружающей среды.

Сигареты давно уже надоели, а пустые банки из-под пива, которые Курехин аккуратно

ставил на паребрик, грозили соорудить частокол. Петрыкина все не было. Время, назначенное для

рандеву, давно уже прошло. Три часа назад, вооружившись жучками, дорогим костюмом и

бутылкой коньяка, доблестный лейтенант направился к гостинице, чтобы невзначай заглянуть к

таинственному гостю из закалебалтики и оставить мудреные механизмы в его номере. Сцену

ревности отрепетировали тщательно, почти до мелочей. Особенно же Петрыкину удавалось

искреннее разочарование и раскаяние. Всеволод, при виде столь блистательного актерского

таланта подчиненного даже засомневался, искренними ли были жалостливые монологи лейтенанта

в прошлом, но времени на анализ решительно не оставалось.

– Ты главное коньяка хлебни, – менторским тоном вещал майор, уча азам конспирации своего

младшего товарища. – Трезвый он что? Шпион, побирушка, нежелательный элемент вроде

продавца Орифлейма. Пьяному и море по колено, и придираться особо не будут. Ну, выпил

человек, а потом по бабам. Или как в твоем случае. Сидел в кафе с партнерами, принимал на грудь

ударную дозу и такая оказия. Обычное же дело.

– А если не пустят? – Засомневался ученик, снимая с лацкана пиджака невидимую соринку.

– Дашь на лапу. – Развел руками майор. – Портье, швейцару, коридорному. Только особо не

переигрывай, чай не Рокфеллер. Зайдешь и скажешь, так, мол, и так. Пили, закусывали, и вдруг

тебе померещилось, что твоя якобы жена с неким серым типом в гостиницу идет. Ты сначала не

понял, но потом в голове прояснилось, и рогатый муж бросился за соперником.

– Почему не догнал?

– Да не успел. Упал, шнурки развязались, ППС-ники тормознули такого красивого и

нетрезвого одновременно. Вон и бутылка в руке, чем не алиби. Ладно, хватит разговоров, шуруй

на дело. Ни пуха, ни пера.

– К черту.

– Тебя, брат, только за смертью посылать. – Всеволод облегченно вздохнул, когда довольный

и раскрасневшийся лейтенант появился из-за угла, громко насвистывая до противного знакомую

мелодию. – Что столько времени?