Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента.
Шрифт:
В то же время Марго отметила, что сейчас в неоккупированной зоне положение довольно спокойное. Она сказала, что мне, как Винсенте Сьерра, уругвайскому «сапогу», будет совершенно безопасно проживать в Марселе.
Случайное ли, или заранее подготовленное высказывание Марго совместно с Отто, очень его обрадовало, и он тоже «порекомендовал» мне переехать в Марсель и спокойно жить там и работать. Больше того, он подчеркнул, что меня это должно также устраивать еще и потому, что со мной будет Маргарет Барча с Рене. Последнее меня не только удивило, но, я бы даже сказал, обидело. Неужели Отто думает, что Маргарет находится уже продолжительное время со мной потому, что является
Мое проживание в Марселе, думаю, устраивало его не столько потому, что он хотел организовать новую резидентуру, понимая, что, появившись внезапно в Марселе, не имея ни одного знакомого, я, скорее всего не смогу наладить там успешную разведывательную работу. Что же могло его еще интересовать? У меня внезапно появилась мысль: не хочет ли он, чтобы я взял под свой контроль доходы филиала, с тем, чтобы они аккуратно передавались ему в Париж? Он же отлично понимал, что со стороны Жаспара я не могу ожидать никакой помощи в развитии нашей разведывательной работы, он ведь действительно к этому не только не имел никакого отношения, но и, по моему мнению, не мог даже предполагать, для чего нам нужна фирма.
Марго до этого времени выполняла обязанности только секретаря филиала и деловой «связистки» между «крышами» в Париже и Марселе. В декабре 1941 г., то есть вскоре после провала в Бельгии, во время моего пребывания в Париже перед отъездом в Марсель он сообщил о том, что уже послал в «Центр» радиограмму об имевшем место провале. Он не знал, что я успел еще до моего отъезда из Брюсселя зашифровать и передать Профессору радиограмму в «Центр» по этому вопросу. Я не мог быть уверенным, получил ли «Центр» своевременно мое сообщение и сообщение Отто. Только прочитав «прим. ред.» к книге Леопольда Треппера «Большая игра», я узнал, что и на этот раз Отто вводил меня в заблуждение, утверждая, что о провале в Бельгии он уже успел доложить «Центру». В указанном примечании прямо говорится: «Л. Треппер доложил о провале радиоквартиры в Брюсселе 1 февраля 1942 года» (с. 145). О получении «Центром» моего сообщения, направленного через Профессора, я никакого подтверждения не получил.
Я верил в то, что «Центр», зная о провале в Бельгии, об аресте принадлежащих к резидентуре лиц, а в особенности Хемница, владевшего нашим шифровальным кодом, примет все необходимые меры для предотвращения окончательного провала. К сожалению, как покажет время, я очень ошибался.
Итак, окончательное решение было принято. Я должен был переехать незамедлительно из Парижа в еще не оккупированную зону, принадлежащую находящемуся в Виши правительству Анри Филиппа Петэна и Пьера Лаваля. Я должен обосноваться в Марселе.
Естественно, хлопотать о получении официального разрешения на этот переезд не следовало. Безусловно, я, как президент «Симекско», мог бы получить подобное разрешение для посещения филиала «Симекс». Главным, однако, являлось стремление по возможности скрывать от немецких властей мое дальнейшее местопребывание. В связи с этим мне нужно было перейти через демаркационную линию. Для этого надо было прибегнуть к помощи проводника.
Марго, имевшая необходимые документы для проезда в неоккупированную зону, должна была сопровождать и связать меня с теми людьми, которые безопасно могли обеспечить мой переход. Марго должна была выдать меня за своего мужа, бежавшего из плена. Конечно, не было необходимости предъявлять им паспорт.
Я с небольшим чемоданчиком-несессером, а Марго с небольшой сумочкой покидали Париж. Наиболее тепло прощался со мной Лео Гроссфогель от своего имени и имени своей жены Жанны. Он пожелал мне по возможности скорее вернуться
Вблизи от демаркационной линии «наши доверенные лица» поместили нас в одном крестьянском домике, где предстояло переночевать и дождаться того времени, когда прибудет «специалист» по нелегальному переходу через границу. Было очень холодно. Любезная хозяйка, которая, естественно, за свое гостеприимство получила от нас немалый куш, согрела кровати, положив на некоторое время под одеяла горячие утюги.
Я почти всю ночь не спал, а моя «жена» Марго спала очень хорошо. Меня же не покидали мысли о том, что происходит в Бельгии, как сейчас устроилась Маргарет с Рене в Марселе, какое дальнейшее развитие событий может последовать за провалом в Брюсселе и о многом другом.
Еще не рассвело, а нас уже разбудили. Надо было еще затемно перебираться в неоккупированную зону. Наш переход был весьма удачным до границы – до стороны неоккупированной зоны Франции. Французская полиция оказалась более бдительной, чем несшие охрану линии немцы. Нас задержали и доставили к комиссару местной полиции.
Марго предъявила не вызвавшие никакого подозрения свои оформленные в предусмотренном порядке документы для перемещения из одной зоны в другую. Меня же она представила как гражданина нейтральной страны, латиноамериканца, уругвайца, владельца крупной фирмы, один из филиалов которой находится в Марселе. При этом она указала на то, что мы просто не имели достаточного времени для оформления соответствующего пропуска.
Я предъявил свой уругвайский паспорт и, естественно, все необходимые документы, подтверждающие факт моей принадлежности в качестве президента АО и директора распорядителя фирмы «Симекско». Кроме того, я предъявил разрешение немцев на постоянный проезд из Бельгии во Францию и обратно.
Еще не дождавшись ответа комиссара, Марго попросила разрешения позвонить по телефону в Марсель директору филиала фирмы Жаспару, чтобы его предупредить, что мы уже на этой стороне демаркационной линии и скоро прибудем в Марсель. Марго спросила комиссара, не желает ли он получить подтверждение того, что нас уже ждут в фирме. Видимо, из вежливости комиссар согласился взять трубку и переговорить с директором фирмы, предварительно поинтересовавшись фамилией директора. Я мог понять, что это была лишняя перестраховка, ибо комиссар и без того отнесся к представителю одной из нейтральных стран Латинской Америки, да тем более не являющемуся простым беженцем, а имевшему официальное положение в Бельгии, признанное даже немцами, достаточно доброжелательно.
Время было уже обеденное, и я попросил комиссара доставить нам удовольствие, то есть мне и сотруднице фирмы, пообедав с нами. Он согласился и повел нас в сельскую избу, которая, видимо, во всяком случае, по нашему понятию, была «забегаловкой». Нас там хорошо накормили и даже дали выпить неплохого вина.
Можно прямо сказать, что, проведя несколько часов с комиссаром, любезно беседуя с ним, рассказывая ему о моей родине, Уругвае, о жизни в Бельгии до и после оккупации, мы как-то сблизились и по-дружески распрощались. Он даже проводил нас до ближайшей станции, а затем уже на поезде мы совершенно спокойно добрались до Марселя и сразу проехали на квартиру к Жаспару. Там я встретился с Жилем Жаспаром и уже немолодой, но очень симпатичной его женой. Их я знал еще по Бельгии. Оба они встретили нас по-дружески, очень тепло. Конечно, тут же я увидел очень обрадовавшихся моему приезду Маргарет и Рене.