Разведка и её деятельность
Шрифт:
Формальным заказчиком для разведки являются исполнители власти социума. Только исполнение заданий истинного заказчика способно обеспечить разведке должный уровень ее соответствия.
Любой кризис разведки в той или иной степени «завязан» на кризисе соответствия ее сотрудников идеологии разведывательной деятельности. Этот кризис возникает сразу на ранних стадиях вхождения начинающего сотрудника в разведывательную деятельность, что кажется вполне естественным. Он сопровождается определенной «ломкой», попыткой сделать с собой все, что требуется, лишь бы соответствовать этой деятельности. Однако затем, зачастую вне зависимости от достигнутых результатов, сотрудник вступает во вторую часть такой адаптации, пытаясь уже разведку приспособить
Адаптация сотрудника разведки – это всегда формирование его собственной, индивидуальной, интимной системы ценностей, в которую равновесно, непротиворечиво вплетаются и его собственные убеждения, и ценности, которые предлагает ему разведка. В результате должно произойти объединение, трансформация их в единое и неразрывное целое, в котором уже невозможно определить, что от его индивидуальности, а что от разведки. Удержать это единство можно только в условиях того своеобразного поля напряжения, которое создается и поддерживается соратниками-профессионалами, единомышленниками. Только так формируются субъективные смыслы, которые крайне редко разрушаются и которыми руководствуется разведчик всю свою жизнь.
Однако в настоящее время «смысл» становится все более и более «ограниченным ресурсом» (Ю.Хабермас) и ожидания субъекта уже не связываются со смыслом существования, который все чаще подменяется понятием успеха. Именно он рассматривается исполнителями наиболее эффективным средством управления субъектом и потому широко и повсеместно внедряется в идеологию социума. Противостоять этому может только сформированная способность сотрудника разведки «возвращаться к самому себе», убеждаться в истинности своих смысловых базовых ценностей. Иначе ему грозит разочарование равносильное утрате жизненного смысла, что несовместимо с работой в разведке. Зачастую это завершается признание того, что служения разведке было ошибкой, основанной на ложных идеалах. И тогда измена разведке уже кажется вовсе не изменой, а компенсацией за бессмысленно прожитые годы и возможностью начать «новую жизнь».
Пожалуй, главным в преодолении кризиса соответствия сотрудника разведки ее деятельности состоит в добровольности принятия им идеологии разведки в полном, без каких-либо исключений, ее объеме. Казалось бы, очевидно требование в действительности на практике приобретает и достаточно часто некий извращенный смысл и своеобразную форму. В первую очередь добровольность предопределяет отсутствие какого-либо насилия над будущим сотрудником разведки; ему ничто не навязывается, но при этом для него не делается никаких исключений из этой идеологии. Он либо принимает ее полностью, либо отказывается служить ей. Это делает необходимым максимально полное и откровенное раскрытие этой идеологии, которая ни в какой из своих составных частей не должна стать для сотрудника разведки сюрпризом, ни в положительном, ни в отрицательном смысле.
Добровольность подразумевает и отсутствие какой-либо жертвы со стороны будущего сотрудника, он должен быть уверен, что все те ограничения, которые он на себя принимает, соответствуют его личным особенностям, симпатиям и не становятся для него некой платой за возможность работать в разведке, платой, которую он сможет когда-нибудь потом компенсировать. И конечно разведка не должна ни в какой форме ассимилировать своего сотрудника, не требовать от него отказа от самого себя, от своей индивидуальности. Более того, она должна гарантировать ему возможность развития этой индивидуальности в рамках разведывательной деятельности, возможности воплощения его индивидуальности, чему идеология разведки не только не противоречит, но как минимум способствует. В широком смысле слова разведка и ее идеология позволяет своему сотруднику быть действительно свободным и заниматься той деятельностью, которая в максимальной степени соответствует его личности.
Все это отнюдь не противоречит тому факту, что разведка является открытой тоталитарной системой, в которой какая-либо свобода
Поэтому сотрудник разведки никак не умещается в рамки того образа разведчика-фанатика, который предлагается читателям и зрителям. Деятельность фанатика – это деятельность абсолютного рационалиста, который на самом деле утратил всякую связь с реальностью. В совершении теракта он «нашел» оптимальный способ достижения своей цели, пусть это и будет стоить ему его жизни. Он свято верит в необходимость цели, которая полностью его оправдывает в его собственных представлениях.
Действия сотрудника разведки максимально иррациональны, как бы парадоксально это не прозвучало. Иррациональность этих действий определяется тем, что никакими наградами, поощрениями, льготами и т.п. невозможно компенсировать индивидуальные затраты сотрудника разведки. Его действия и полученные результаты не приносят ему славы и популярности, а затраченные усилия порой измеряются самой жизнью. И он, зная об этом, с полной отдачей решает поставленные задачи, осознавая, что если на индивидуальном уровне его действия иррациональны, то на уровне социума они квазирациональны уже потому, что обеспечивают существование этого социума.
То, что сотрудник разведки не фанатик и в принципе не может им быть, доказывает его способность к постоянной рефлексии (самоанализу, самопониманию, самопознанию). Этим он обеспечивает мониторинг своего соответствия условиям своей деятельности, своей готовности к тем или иным действиям и контролю за их последствиями. Утрата этой способности приводит к редукции открытости сотрудника разведки к новой информации, изменениям как вне себя, в собственном социуме, так и «внутри самого себя», что чаще всего проявляется в развитии цинизма, прагматизма и «голого профессионализма». Исчезает идеализм, девальвируются ценности, которые превращаются всего лишь в ритуальные декларации. Традиции превращаются в механические ритуалы, а искренние отношения с коллегами подменяются правилами «хорошего тона», игрой, корпоративной этикой.
Поддержание соответствия сотрудника разведки – есть его способность постоянно «возвращаться к самому себе», к своим базовым ценностям, сверяя их с действительностью.
В этой связи одной из проблем разведки является недостаточность тех ее действий, которые помогают сотруднику поддерживать его соответствие разведывательной деятельности. Разведка нашла только один способ такой поддержки – обращение и почитание накопленного опыта. Обосновывая это стремление уважать достижения, сохранять память о тех, кто отдал большую часть своей жизни служению разведки и т.п., сотрудникам разведки предлагается считать этот опыт единственным критерием оценки настоящего и совершаемого здесь и сейчас, сознательно, но, чаще неосознанно, забывая, что тем самым предлагается ориентироваться … на прошлое, которое уже никогда не повториться. Обычно это выражается в формировании неких символов, которые объединяют всех в единое целое, причем это единство кажется понятным, знаемым, очевидным. Это, как кажется, подкрепляется исполнением ритуалов, призванных нейтрализовать всяческие сомнения в истинности и необходимости всего того, что делает разведка. Впрочем, и того, что она не делает.
Все что делает разведка и сам сотрудник для поддержания соответствия идеологии разведывательной деятельности неизбежно приводит к формированию его веры в истинность обретенных им смыслов существования. Эта вера не является догматичной, но остается без критического анализа на всем протяжении работы сотрудника в разведке. И он, сам того не осознавая, боится ее утратить, осознавая, что результатом этого будет разрушение его соответствия с разведкой. После этого он уже не сможет выполнять ее задания и тем самым утратит смысл своего существования. Обычно такие истории заканчиваются весьма трагично. И разведка знает об этом. Знает она и то, что сотрудник разведки не верящий в истинность им совершаемого существует в «изолированной реальности». (К.Ясперс)