Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений
Шрифт:
– Должно быть, вы стали жертвой мелких воришек! – не моргнув глазом, сказал ему офицер израильской полиции, которому Прингель подал жалобу об ограблении.
– Интересные у вас тут мелкие воришки. Лежащий на виду в бардачке золотой портсигар для них действительно, видимо, слишком мелко – им подавай блокнот и документы! – огрызнулся Прингель.
Это ограбление только усилило зревшие в нем подозрения. Он позвонил в редакцию «Атлантик Ментали», сообщил, что отказывается продолжать журналистское расследование, и тут же сел отстукивать на машинке небольшую заметку в «Обсервер».
«Израильский институт скрывает тайны биологической войны», – отбил он заголовок.
Дальше Прингель начал писать о том, что биологический институт в Нес-Ционе
Заметка получилась небольшая, но поистине сенсационная: именно из нее мир впервые узнал, что Израиль располагает химическим и биологическим оружием.
Впрочем, для того, кто хотел это знать, открытые Прингелем тайны были секретом Полишинеля…
Прингель угадал: Авраам Маркус Клингберг был действительно арестован по обвинению в шпионаже в пользу СССР еще в январе 1983 года и с тех пор находился за решеткой. На суде, приговорившем его к 20 годам тюремного заключения, представители ШАБАКа и «Моссада» охарактеризовали Клингберга как «самого опасного и крупного советского шпиона за всю историю страны, нанесшего колоссальный урон ее безопасности»…Авраам Маркус Клингберг родился в 1915 году в Варшаве в ультрарелигиозной семье и, как все еврейские мальчики, в детстве посещал хедер [35] и Талмуд-Тору [36] . И так же, как многие еврейские мальчики того времени, подростком он оставляет веру своих отцов и дедов, поступает в обычную среднюю школу, с блеском заканчивает ее и сразу после получения аттестата зрелости становится студентом медицинского факультета Варшавского университета. В 1939 году, опять-таки, как тысячи его еврейских сверстников, студент Маркус Клингберг бежит на Восток, спасаясь от нацистов на территории СССР и оставляя за спиной всю свою так и не пожелавшую двинуться с места семью. Оказавшись в СССР, Клингберг пытается завершить медицинское образование в Минске, но в 1941 году начинается война, и он уходит добровольцем в Красную Армию. Какое-то время он находился на передовой, но вскоре был тяжело ранен в ногу.
35
Хедер (буквально – «комната») – еврейская начальная религиозная школа для мальчиков. Обучение в хедере начинается с 3 лет.
36
Талмуд-Тора (по названию двух основных источников иудаизма – Торы (в христианской традиции – «Ветхого Завета») и Талмуда) – еврейская средняя религиозная школа для мальчиков, в которую они переходят по окончании хедера.
Наверное, при желании Клингберг мог бы получить после такого ранения «белый билет», но он требует, чтобы его вернули в строй, и напоминает о своем незаконченном медицинском образовании…
Какое-то время капитан Маркус Клингберг работает в медслужбе, но затем его переводят в Москву, где он возобновляет учебу в мединституте и одновременно продолжает работать в военной медицине. На талантливого врача обращают внимание, его все чаще посылают в освобожденные от немцев города и села, где то и дело вспыхивают различные эпидемии, и вскоре за ним прочно закрепилась слава блестящего эпидемиолога.
В 1945 году, после окончания войны, Клингберг едет в родную Варшаву, чтобы узнать, что произошло с его семьей. Но он мог бы не ехать – все его близкие были сожжены в Треблинке. Зато в Варшаве он знакомится с Вандой, сумевшей чудом
Катастрофа отобрала у Ванды всю ее семью, как и Клингберг, она в свое время училась на медицинском факультете…
Вскоре Ванда и Маркус отпраздновали свадьбу и, решив, что им нечего делать в Польше, перебрались в Швецию. Там, в Швеции, в 1947 году и родилась их дочь Сильвия, там их застала весть о возрождении еврейского государства…
Несмотря на протесты жены, мечтавшей поселиться в Штатах, Маркус Клингберг принимает решение перебраться в Израиль. Нет, не потому, что он был сионистом – просто в нем вдруг проснулся еврей, и он считал, что ради памяти своих погибших родителей он должен жить на еврейской земле.
В Израиле молодую пару принимают с распростертыми объятиями: молодой стране нужны врачи, а тем более эпидемиологи, так как прибывающие из разных стран новые репатрианты привозили с собой десятки различных заразных болезней и в лагерях для новых граждан страны то и дело вспыхивали эпидемии.
Клингберги поселились в Яффо – в доме, специально предназначенном для врачей, в котором царит совершенно особая атмосфера профессионального братства. Впрочем, атмосфера всеобщего братства вообще была необычайно характерна для Израиля 50-х годов…
Так как Маркус Клингберг прекрасно зарекомендовал себя с профессиональной точки зрения, его знакомят с профессором Эрнестом Давидом Бергманом, как раз приступившим к созданию института в Нес-Ционе.
Эрнест Давид Бергман, будучи близким другом Бен-Гуриона, сумел убедить Старика, что в будущей глобальной войне преимущество окажется у того, кто будет располагать всеми видами оружия массового поражения и одновременно средствами защиты от него. И Бен-Гурион поддерживает идею превращения созданного еще первым президентом страны Хаимом Вейцманом химико-биологического научного центра в мощный НИИ, где наряду с открытыми исследованиями будут вестись разработки, которые помогут Израилю обрести свое ядерное, химическое и биологическое оружие… И если еще до 1956 года институт находился под попечительством Тель-Авивского университета, а данные о его годовом бюджете публиковались в открытой прессе, то с 1956 года он переходит в непосредственное ведение главы правительства, и суммы его бюджета окутываются завесой тайны.
Известно лишь, что в институте шла напряженная работа в области вирусологии, токсикологии и эпидемиологии. Главой эпидемиологического отделения и был Маркус Клингберг. Постепенно институт превращался в небольшой научный городок, разрабатывавший десятки собственных проектов и выполнявший специальные заказы Пентагона.
В 1957 году к должности главы отделения в институте в Нес-Ционе и лектора в Тель-Авивском университете у Клингберга прибавилась еще одна: он стал главой комиссии по подтверждению дипломов врачей, прибывших из СССР и стран Восточной Европы; многие из них утверждали, что они потеряли документы об образовании…
А спустя какое-то время руководство института сообщило Маркусу Клингбергу, что хочет повысить его в должности и поднять ему зарплату, но для этого необходимо получить копии его документов об образовании. Клингберг ответил, что потерял все документы при переезде, но начальство настаивало…
В данной ситуации Клингбергу не оставалось ничего другого, кроме как обратиться в советское посольство с просьбой запросить его документы об образовании в Москве и в Минске.
Для сотрудников посольства визит Клингберга был подарком: они давно уже получили задание добыть информацию о деятельности института в Нес-Ционе и все оттягивали его выполнение.
А тут к ним собственной персоной заявляется один из ведущих сотрудников института! Вот только как его завербовать?!..
Ответ на поставленный вопрос подсказали пришедшие из Москвы документы: оказывается, Клингберг так и не закончил последний курс медицинского института и, следовательно, не имел права на звание врача…