Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений
Шрифт:
– Дауд Турки сказал мне, что вы, как и мы, понимаете, что сионизм является порождением мирового империализма, преследует цель порабощения арабского народа и разжигание межнациональной розни для сохранения власти еврейской буржуазии, – продолжил Абу-Камаль начатую беседу, когда они уже сидели в одном из самых дорогих афинских ресторанов.
– Да, безусловно, – согласился Адив.
– Следовательно, у нас общий враг и мы вполне можем объединить наши усилия в борьбе с этим врагом…
– Конечно, – вновь согласился Адив.
–
К тому же я думаю, что уже сейчас, сегодня между израильскими и палестинскими марксистами следует начать диалог о том, каким должно
– Само собой, нам весьма интересно выслушать ваши мысли по этому поводу, – улыбнулся Абу-Камаль. – Но сейчас на повестке дня другие вопросы, и мне бы хотелось знать, действительно ли вы готовы содействовать делу освобождения еврейского и палестинского пролетариата от ига сионистов? Как вы понимаете, для того чтобы победить врага, нужно его знать, а потому мы были бы вам признательны за любую информацию. Скажем, об израильской армии, в которой вы служили, о том, что вообще сегодня происходит в Израиле. Нам бы хотелось также получать от вас свежие израильские газеты, у нас есть некоторая проблема с их приобретением…
– Ну, можете считать, что эту проблему вы решили, – с улыбкой сказал Уди Адив.
На следующий день Абу-Камаль сказал Адиву, что он хотел бы видеть его в качестве своего рода представителя ООП в Израиле.
– Было бы неплохо, если бы вы привлекли к работе с нами еще несколько ваших единомышленников, а также сняли бы пару квартир в различных городах страны – для того чтобы в них в случае необходимости могли бы укрыться наши люди. Если вам захочется со мной встретиться или познакомить со мной человека, в котором вы твердо уверены, то все делаете так же: вы или ваш знакомый приезжаете в Афины, посылаете с Главпочтамта в Бейрут телеграмму с просьбой прислать книгу, указываете название гостиницы, в которой остановились, и ждете. Пока будем обмениваться письмами, которые вы будете посылать вот на этот афинский адрес, – инструктировал Абу-Камаль Адива. – Письма пишите лимонным соком и не называйте вещи своими именами, а пользуйтесь намеками. Да, кстати, во сколько вам обошлось пребывание в Афинах?
– Почти в 700 долларов, – ответил Адив.
Абу-Камаль вытащил из кармана пачку денег, отсчитал двадцать стодолларовых купюр и протянул ее Уди Адиву.
– Вот, – сказал он, – это вам за прошлые и частично на будущие расходы.
Для того чтобы понять, что такое в начале 70-х для израильтянина значила сумма в 2000 долларов, замечу, что месячная плата за аренду трехкомнатной квартиры в Хайфе тогда колебалась между 80 и 100 долларами.
Но дело было не в деньгах – Адив почувствовал, что он впервые причастен к настоящему делу, к великой борьбе за свободу против сионистских агрессоров, а значит, и против мирового империализма и колониализма. Теперь его жизнь будет постоянно сопряжена с этой борьбой и с таинством подпольной работы, являющейся неотъемлемой частью существования подлинных революционеров и борцов за свободу, о которых он читал в книгах. И это ощущение кружило ему голову…
Вернувшись в Израиль, Адив немедленно приступил к выполнению поручения Абу-Камаля. Он никому не рассказал о своей поездке в Афины, но, собрав трех своих самых близких друзей – Дана Вереда, Иехизкиэля Коэна и Давида Купера, – поведал им, что познакомился с представителем ООП и теперь у них есть реальная возможность помочь борьбе палестинцев против оккупации…
В течение последующих нескольких месяцев Адив направил по указанному ему афинскому адресу несколько писем Абу-Камалю, в которых рассказал о том, что ему удалось привлечь к работе еще
Летом 1972 года Адив стал уговаривать Давида Купера отправиться в Афины, чтобы там познакомиться с их «палестинским другом». Когда Купер заявил, что у него нет денег на эту поездку, Адив одолжил ему 1500 шекелей на билеты до Афин и обратно. Однако, взяв деньги, Купер и не подумал отправиться в Афины, а попросту потратил их на какие-то свои нужды. Поняв, что на Давида Купера полагаться нельзя, Уди Адив обратился с предложением посетить Афины к Дану Вереду. Дан как раз собирался жениться и подумывал о том, чтобы вообще завязать с политикой, но отказать старому другу и соратнику не смог.
В августе 1972 года он сошел с трапа самолета в афинском аэропорту, отправил телеграмму в Бейрут с Главпочтамта и вскоре уже сидел в кафе с Абу-Камалем.
– Скажите, а где вы служили в израильской армии? – поинтересовался Абу-Камаль.
– Я в оккупационной армии не служил, – с гордостью сказал Веред. – Понимаете, я еще на призывном пункте заявил, что являюсь убежденным марксистом, не приемлю сионизм и не хочу числиться в армии, обслуживающей его интересы. Ну, так там подумали, что я ненормальный, и освободили от призыва…
– А жаль, очень жаль! – покачал головой Абу-Камаль. – Кстати, а вам не хотелось бы побывать в Бейруте или, скажем, даже в Дамаске?
– А разве это возможно? – спросил Веред.
– Ну, а почему нет?! – ответил Абу-Камаль.
Выйдя из кафе, они с Вередом направились в одно из афинских фотоателье, сделали там фотографии для паспорта, после чего поехали к зданию посольства Сирии. Оставив Вереда на улице, Абу-Камаль зашел в здание посольства и вскоре вышел из него, держа в руках новенький сирийский паспорт.
На следующий день Дан Веред и Абу-Камаль были уже в Бейруте, откуда на такси добрались до Дамаска. Здесь Вереда поселили в крохотной квартире в центре города, но как только он в ней обосновался, Абу-Камаль предложил своему гостю проехаться с экскурсией по городу. Как-то незаметно после прогулки по древнему Дамаску, посещения могилы Салах ад-Дина и знакомства с еврейским кварталом они оказались в каком-то тире, где какие-то незнакомые люди стали учить его стрелять из автомата и пистолета. Потом последовал урок по приему и передаче шифрованных сообщений, а на утро Абу-Камаль повез Дана Вереда в расположенный в горах палаточный городок, который, по его словам, был лагерем палестинских беженцев. В этом лагере Вереду предстояло ознакомиться с правилами пользования взрывчаткой и гранатами…
Наконец на третий день Абу-Камаль отвез Дана Вереда в Бейрут, а оттуда – в Афины, и, вручив ему 1000 долларов, проводил до трапа американского авиалайнера, летевшего из Нью-Йорка в Тель-Авив с промежуточной посадкой в Афинах.
Совершенно ошеломленный Дан Веред по дороге домой обдумывал то, что с ним произошло.
С одной стороны, на его долю выпало пережить приключение, которому мог бы позавидовать любой израильтянин.
С другой… Чем дальше Веред анализировал, тем больше приходил к выводу, что Абу-Камаль работает не на ООП, которая борется за правое дело, а на сирийскую разведку, то есть на сирийских националистов, которые, как известно, являются такими же врагами пролетариата и пролетарского интернационализма, как и сионисты.