Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений
Шрифт:
Все эти соображения он и изложил в беседе с Уди Адивом. Присовокупив к ним слова о том, что больше Абу-Камаля он знать не желает и вообще хочет жениться и оставить дело революционной борьбы потомкам. Разочарованный в друге, Адив понял, что ему придется ехать в Афины, и взял билет на конец сентября 1972 года. К этому времени уже произошла трагедия на Мюнхенской олимпиаде, всем здравомыслящим людям стало ясно, что представляет собой ООП, однако Адива это не остановило. Приехав в Афины, он немедленно отправил телеграмму в Бейрут и стал ждать.
Однако день шел за днем, а Абу-Камаль не появлялся. И вдруг Уди Адив столкнулся с ним носом к
– Слава Аллаху! – сказал Абу-Камаль. – Ты забыл написать, в какой именно гостинице ты остановился, и мне пришлось проверять каждую из них по отдельности…
Как и Дану Вереду, Абу-Камаль предложил Уди Адиву посетить Дамаск, и… тот согласился.
И снова все повторилось: съемка в фотоателье, поездка в сирийское посольство, из которого Абу-Камаль вышел с новеньким сирийским паспортом.
– Но прежде, чем мы окажемся в Дамаске, я бы хотел познакомить тебя с моей семьей. У меня есть дом в деревне недалеко от Бейрута, – сказал Абу-Камаль.
– А еще раньше мне бы хотелось узнать, на кого же ты все-таки работаешь – на ООП или сирийскую разведку? – перебил его Уди Адив.
– Как я уже тебе сказал, я – палестинец и член ООП, – ответил Абу-Камаль. – Но сирийцы готовы нам помочь, и мы не отказываемся от их помощи. Ты сам понимаешь, что мы не в том положении, чтобы отвергать протягиваемую нам руку, даже если эта рука принадлежит тому, кто нам не очень по душе…
В доме Абу-Камаля Уди Адива приняли с восточным гостеприимством и радушием. А его жена, узнав, что Адив – израильтянин, расплылась в улыбке.
– Если вы еще соберетесь к нам, захватите диски израильских певцов, – попросила она.
–
Я их обожаю!
Ну, а затем был путь в Дамаск, где Уди Адива разместили в той же квартире, в которой до него жил Дан Веред, – Адив понял это по забытым Вередом в шкафу джинсам.
И, похоже, ему предстояло получить те же уроки, которые были преподаны Вереду.
Однако для Уди Адива Абу-Камаль приготовил совершенно особую программу. В ней были походы по ресторанам и ночным клубам, были стрельбища в тире и занятия по изготовлению самодельных мин, но для начала Абу-Камаль повез своего гостя в еврейский квартал Дамаска. Здесь они зашли в местное отделение полиции, где Абу-Камаль представил Адива как американского журналиста, пишущего очерк о Сирии и в том числе об отношении сирийцев к евреям.
Начальник полицейского участка тут же начал убеждать Адива, что ни он сам, ни другие сирийцы отнюдь не являются антисемитами. Напротив, подчеркнул полицейский, арабы очень хорошо относятся к евреям, а все их претензии, вся ненависть обращена на Израиль и сионистов. Из полицейского участка Абу-Камаль повез Адива в синагогу, где представил его главному раввину квартала все в той же роли американского журналиста. И раввин поведал Адиву, что евреи в Сирии нисколько не притесняются и жаловаться им, в сущности, не на что – разве что им не разрешают репатриироваться в Израиль, но на это, как известно, есть чисто политические причины…
После этого Абу-Камаль и Уди Адив отправились в здание Управления сирийской разведки, где Адиву предложили во всех подробностях описать свою службу в армии и все, что ему известно о месторасположении военных баз, используемом ЦАХАЛом оружии, тактике израильской армии и т. д.
Адив писал долго – почти целый день, и в итоге заполнил несколько десятков машинописных листов. Ему казалось, что он вспомнил все до
Уже после этого Адиву предложили дать характеристики наиболее крупным израильским военачальникам того времени, и тут-то он и дал волю своим чувствам. Например, генералов Рафаэля Эйтана (Рафуля) и Ариэля Шарона Уди Адив назвал в своей второй записке «нацистами».
И уже после этих встреч в цитадели сирийской разведки последовал «курс молодого диверсанта», который Адив, по мнению его сирийских учителей, прошел просто блестяще. В Афины Уди возвращался вместе с Абу-Камалем, но теперь они сидели в разных концах самолета и делали вид, что совершенно незнакомы друг с другом.
Сидя в зале для пассажиров, ожидающих рейса на Тель-Авив, Уди Адив обдумывал то, что с ним произошло в течение последних двух недель. Как и Дан Веред, он был ошеломлен пережитым приключением, но, в отличие от друга, отнюдь не чувствовал угрызений совести. Больше всего его занимала мысль о том, куда девать ту тысячу долларов, которую он получил от Абу-Камаля: таможенники, а вслед за ними и сотрудники ШАБАКа могли заинтересоваться, откуда у него появились эти деньги, если он выезжал в Грецию почти с пустыми руками. (Напомню, что все валютные операции, совершаемые израильтянами, тогда жестко контролировались и любой несанкционированный ввоз или вывоз валюты за пределы Израиля считался уголовным преступлением.) И тут его взгляд упал на сидевшую неподалеку от него и явно чем-то огорченную девушку.
Адив участливо спросил, не случилось ли у нее в жизни какой-то трагедии, и девушка в ответ улыбнулась.
– Нет, никакой трагедии не произошло, – сказала она. – Просто хотела купить французские духи в «Дьюти фри», а у меня, как назло, кончились доллары. Остались только наши шекели! Вот я слегка и расстроилась…
– Ну, это не беда! – ответил Адив.
–
У меня есть доллары, и я с удовольствием обменяю их тебе на шекели по сегодняшнему курсу.
Когда счастливая девушка с флаконом французских духов вернулась из «Дьюти фри» в зал, Адив попросил ее об ответной услуге.
– Понимаешь, – сказал он, – я купил две пары джинсов для сестренки, а без пошлины разрешают провезти только одну. Возьми у меня пакет с одной парой. Мы пройдем по отдельности через таможню, а потом встретимся у выхода из аэропорта, и я у тебя ее заберу.
Девушка, которую звали Анит Флейшер, взяла у Уди Адива пакет с джинсами, благополучно прошла таможню и стала ждать своего случайного попутчика у выхода из аэропорта. Однако час шел за часом, а Адив у дверей аэропорта все не появлялся, и в душе Анит Флейшер стали роиться самые разные мысли. Ее подозрения усилились, когда она решилась заглянуть в целлофановый пакет и обнаружила в кармане джинсов тысячу долларов. Сразу после этого Анит поспешила в полицию и рассказала о странном молодом человеке, который попросил ее провезти джинсы, внутри которых лежала тысяча долларов, а затем так и не пришел на указанное место встречи. Девушка даже вспомнила имя своего нового знакомого – Уди Адив.