Разведрота Иванова, вся епталогия в одном томе
Шрифт:
Дожевав последнюю сосиску Сидоров взялся за поломанную вершину елки и, крякнув, с натугой своротил ее в сторону.
— Теперича места проехать хватит, ежели подтолкнуть мотоциклу зачуток — прокомментировал он результат своего труда. И, приподняв мотоцикл за коляску, протащил агрегат двумя колесами по обочине дороги, держа коляску над стволом упавшей ели.
— А как же ты елку-то завалил? — полюбопытствовал Иванов у сидящего сверху коляски Сидорова.
— Известно как — ножом корни порезал да завалил, дело-то нехитрое…
Иванов, покосившись на плечи Сидорова, в тельняшку которого он мог
Через полчаса неторопливой езды лес неожиданно разошелся и на пригорке в паре километров от опушки показалась деревенька. Петров резко затормозил на опушке. Боцман, вглядевшись вдаль прищуренным взглядом, обрадовано заявил:
— Едем дальше. Над сельсоветом красный флаг висит. А на околице — две полуторки и наш БТ-7. Наши там.
Через десять минут, скинув на всякий случай шинели в коляску, случайная команда Иванова подкатила к зданию сельсовета. Бегающие по деревне солдаты не обратили на разномастную команду никакого внимания. Свои, мол, и ладно. На крыльцо сельсовета вышел майор с черными петлицами артиллериста.
— Кто такие? Откуда и зачем?
— Младший лейтенант Иванов вышел из окружения. С присоединившимися по дороге товарищем Петровым и боцманом Сидоровым. И с захваченным в плен фельдфебелем…
— Шульценбрунером — неожиданно для Иванова добавил Петров, разглядывая вытащенный из кармана немца документ. 54 полевая дивизия, 3-я рота 2-го полка. Очнись, дубина — добавил он, хлопая немца по щекам. И добавил длинную заковыристую фразу на языке противника.
— Знаете немецкий? — поинтересовался майор.
— Да есть немного, в школе изучал — ответил Петров. — Каждый образованный человек должен знать язык вероятного противника — добавил он вполголоса.
— Допросить фашиста сможешь?
— Попробуем, гражданин начальник.
Повернувшись к приходящему в сознание немцу, Петров разразился длинной витиеватой фразой. Выслушав ответ, продолжил — Немец отвечать готов, гражданин майор. Чего спрашивать-то?
— Ты это… в избу его заведи. И сам зайди — чего на крыльце-то допрашивать? — заметил майор. — А вы с боцманом — повернулся майор к Иванову, — идите в баню. Там, в бане, доложите о прибытии капитану Еремину, пусть временно зачислит в часть. Все равно здесь других наших частей нету, ни пограничных, ни морских. А личного состава и так некомплект. Послужите пока здесь, а там — разберемся.
В бане за домом Иванов с Сидоровым нашли молоденького белобрысого парнишку, который назвался капитаном Ереминым. Еремин быстро обрисовал текущее положение — немцы справа и слева километрах в трех, однако между нами и немцами — сплошное болото, так что если дорогами — то минимум тридцать верст будет, поэтому здесь довольно тихо. Сзади, в тылу, сразу за околицей — мост, который надо охранять, и поэтому артиллерийский батальон сюда и направлен. Однако мост уже успел сгореть, и пушки батальонные остались на том берегу, а на этом — только штаб батальона и рота связи. Командованию о разрушении моста доложено, и батальон ждет нового приказа. Полуторки в деревне давно стоят, поломаны, бензина нет, танк приехал нынче утром из леса с тремя танкистами, двумя снарядами и одним литром бензина, так что ловить тут больше нечего и надо готовиться всем
Обрисовка обстановки заняла не более пяти минут и прервалась майором, вбежавшим в баню с раскрасневшимся лицом.
— Так, капитан. Получен приказ — связисты не подвели, связались со штабом полка. Так как у нас первый пленный фельдфебель на участке нашей армии, велено немедленно доставить его в штаб армии. Так как здесь охранять больше нечего и нечем, доставлять будем под охраной всего батальона. При отсутствии местного населения эвакуировать гражданских не удастся, поэтому на сборы — десять минут. Танк — взорвать оставшимися снарядами и гранатами, машины — сжечь, хоть сеном обложи. Лейтенант, боцман — бегом за мной, на той стороне реки через пять минут будет штабная машина.
Когда Иванов и Сидоров пробегали вслед за майором мимо крыльца сельсовета, вместе с Петровым из избы выбежал еще один штатский в кремовых чесучовых брюках, заправленных в сапоги, в расшитой косоворотке и сером пиджаке. Подбежав к майору, остановил его и произнес звенящим от напряжения голосом:
— Майор! Разреши присоединиться к твоему отряду? Призыву, правда, не подлежу, как классово враждебный элемент, но как доброволец и штабс-капитан в отставке пользу принести могу существенную.
— Кто такой? Толком говори — видишь, времени в обрез!
— Ну ты блин дремуч, майор! Тебе же русским по белому говорят — штабс-капитан в отставке, граф Вяземский! Счетоводом в сельсовете работаю! Только где он — сельсовет-то? Германца же и в ту войну с дерьмом мешал, а возьмешь меня сейчас — и нынче огребут они у меня по самое не балуйся! Вдобавок, двигаете вы, как я понимаю, к Смоленску уже, а там мое поместье родовое, каждый куст мне там знаком и лично приятен. Ну так что, берешь? Или тут подыхать оставишь?
— Ладно, хрен с тобой. Эй, Еремин, запиши еще в батальон графа Вяземского! А чем воевать-то будешь, вашбродь?
— Не сцы, майор, наган твой не отниму! — с этими словами Вяземский достал из-под пиджака отливающий синевой прикладной маузер без кобуры и ласково передернул затвор. — Пока вот этим повоюю, а там уж как придется.
Переправившись через реку, Иванов увидел мчащуюся к переправе полуторку. Взвизгнув тормозами, полуторка остановилась рядом с майором, и водитель крикнул ему, что немца и захвативших его окруженцев нужно загрузить в кузов, а сам батальон должен своим ходом отойти на заранее указанный рубеж обороны. Майор, притянув Иванова за гимнастерку поближе к себе, тихо проговорил:
— Слышь, лейтенант, захвати с собой графа. Это он мост спалил. И мне объяснил, почему. Мы б его все одно не удержали бы, а без моста немцам крюку лишних двадцать верст. Понимает он, вижу, в деле военном, но как классово чуждый элемент его шлепнут ведь не думая. А скажешь, что он тоже немца брал — может и не шлепнут, воевать оставят. Сам видишь, не ладится у нас что-то, которую неделю отступаем, от батальона взвод остался, короче пользы от него точно будет больше чем вреда. Давай, лейтенант, хрен лишь тут…