Разведывательно-диверсионная группа. «Брат»
Шрифт:
— Ребята… — Обратился Медведь к Гансу и Брату. — Хреновые дела… Если там этого турка нет, то всё-равно придётся лезть к Ревазу в гости…
— Зачем? — Не понял Брат.
— Я всё видел… — Произнёс Ганс, откладывая свой «Винторез» в сторону.
— Там, Каха, две девчонки у него в сарае сидят… Совсем девчушки ещё, русские, скорее всего… Где-то попались. Как бы на них вся эта Ревазова шайка-лейка не решила свои сексуальные фантазии испробовать… А, скорее всего, что уже начали…
— У него, что сестры нет, жены нет, дочки нет э? — В одну секунду
— Эх, Каха… Кабы знать…
— Шакал!!! Ишак вонючий, э!!! Род свой позорит, народ позорит!!! Что потом про нас люди скажут, брат?!! Звери скажут, псы голодные, скажут?!! Кавказ позорит, себя позорит, ишак вонючий!!! Игорь, брат, девочек надо достать, да! Я пойду, да?
— Я тоже так думаю, Брат… Только понаблюдаем немного, сутки… Если турок здесь, вызовем Монаха, если нет, то тогда завтра ночью пойдём в дом за девчонками…
— Хорошо… Правильно — турок важнее всего… Но, без этих девочек я отсюда не уйду, да!!!
— Ладно, Каха, решили на этом…
…У Реваза, видимо, действительно не было жены, потому что его пленницы, как, оказалось, делали всю работу по дому.
Утром, всё тот же суровый мужик принёс им какую-то одежду и выгнал из сарая. Одна из девчонок отправилась в дом, а вторая осталась во дворе.
Наносив сена в сарай, стала кормить домашнюю живность: курей, уток, индюков… Затем подмела двор, и начала старательно мыть и без того чистые машины… И всё это время с неё не сводил глаз вчерашний мальчишка, получивший взбучку от Реваза… Улучив момент, когда во дворе кроме них никого не было, он подошёл к девчонке и, схватив её за волосы, поволок в сарай…
И опять в открытых дверях Медведь увидел дергающийся голый зад…
«…Вот же сволочь! Ну, бля, террорист половой, дай мне до тебя добраться…»
Во двор к Ревазу периодически заходили вооруженные люди. Они о чем-то разговаривали, иногда подолгу, иногда всего несколько минут и уходили восвояси. К вечеру Медведь понял, что иностранца в селении нет. Теперь оставалось решить последний вопрос с пленницами и уходить.
Дальше было не их дело. Потом в Ачандару придут войска, и будут наводить порядок…
…12 декабря. 00.30 АМ…
…Дождавшись, когда в Ачандаре прекратится какое-либо движение, а в доме Реваза погаснет свет, ребята выдвинулись из своего, уже порядком надоевшего, НП…
Небольшим препятствием оказался все тот же суровый мужик, дежуривший около ворот с «Калашниковым», внутри двора. Это был битый волк, знавший, видимо почём фунт военного лиха…
Ребята проникли во двор абсолютно бесшумно, но, находившийся у ворот, страж, всё же, что-то почувствовал. Он даже успел снять с плеча, висевший на ремне, автомат и передернуть затвор. Проделал он это удивительно профессионально, отводя и возвращая затвор медленно, так чтобы не выдать своего присутствия металлическим звуком…
Он уже был готов открыть огонь,
Отправив, жестом, Ганса к сараю, где содержались пленницы, Медведь задумался на секунду и пошёл к дому. Не мог он уйти просто так…
Хорошо смазанные дверные петли не издали никакого звука. Внутренние помещения дома были богато убраны, чувствовалось, что здесь живет не рядовой человек. В одной из комнат, за остекленной дверью, был виден очень слабый свет. Игорь отправил Брата дальше по коридору, а сам, открыв дверь, вошёл в комнату.
Посредине спальни, в одних трусах стоял Реваз и ничего не понимающими со сна глазами, смотрел на Медведя.
То, что прилетело горцу в ту же секунду в челюсть, было сродни паровому молоту…
Таким ударом можно было бы свалить с копыт годовалого бычка. Ну, а Реваз, хоть и был тёртым воякой, но бычком небыл никогда, поэтому и приземлился на пол уже без сознания. Грохот был такой, как-будто упал комод с посудой… Но это был, всё же, не выстрел, а поэтому Игорь не боялся, что его услышат соседи…
В комнату ввалился Брат, волоча за собой связанного, с тряпкой во рту, но, всё же, сопротивляющегося «полового террориста», и бросил его в угол спальни.
— Волчёнок настоящий…
— Ну, а этот — волчара… Почуял что-то, а может, просто поссать захотел выйти… Не судьба…
В комнату вошёл Ганс, в сопровождении пленниц:
— Там всё тихо. Можно уходить.
— Хорошо. Только наших дам нужно одеть во что-то… — Девчонки опять были только в ватниках и валенках.
И тут одна из пленниц увидела, сидящего в углу и злобно сверкающего глазами, пацанёнка.
Схватив тяжелый табурет, она со всего маху грохнула им по голове «террориста», да так, что от табурета остались одни дрова, как и от головы…
— Ты за что его так-то? — Слегка дрогнувшим голосом, спросил Медведь.
— Сволочь! Подонок! Мразь ненасытная! Что он, что папаша его!.. Хоть бы трахали как люди, если невмоготу, а то, как привыкли тут коз своих в горах трахать, так и нас — куда попал, и когда захотелось… Гады!
— Ладно, тихо, милая… Не шуми… Нам ещё отсюда выбираться нужно… Успокойся, и пойдите, поищите одежду. Лучше джинсы какие-нибудь и свитера… — Сказал Игорь, погладив девчонку по голове. — А мы ещё на пару минут задержимся…
Лежавший на полу Реваз, начал подавать признаки жизни…
Крепок оказался командир «гвардейцев», видимо школа ВДВ не прошла для него даром. В полуобморочном состоянии ему удалось, всё же, сесть и обвести мутным взглядом комнату. Глаза его остановились на, лежащем в углу, мальчишке…
Он понял всё и сразу:
— Сына убил, зачем? — Полный ненависти взгляд сверлил Медведя.
— Это его женская месть настигла… Мал он был ещё упражняться в сексе в таких количествах да в таких формах… А, в общем, правильно… Меньше уродов, подобных тебе, будет!..