Развернуться и уйти

Шион Недзуми

Разумеется, этого Гарри не произнесла. Она уделила все внимание салату, воспоминая, как в школе наклонялась чуть ли не к самому столу, запихивая еду поскорее, пока не отняли. Ничего, исправилась, теперь ее лопатки касаются спинки стула.

Малфой нервничал, перемешивал салат, вылавливая и бросая обратно кусочки сыра.

– На Конференции будет выступать Северус. Я знаю, что вы расстались. Знаю, как вы расстались. Поэтому прошу… не вреди его репутации.

Действительно, у нее имелись все возможности раз и навсегда испортить карьеру Мастера. Простая заметка в нужном ключе - этому Гарри научилась в совершенстве. И Ханна сделает

все, что необходимо. Просто потому, что подруга и начальница попросила.

Но у нее нет таких планов.

– Северус знает, что ты пришел ко мне?

– Нет, - мотнул головой бывший однокурсник.
– Он бы не хотел так…

– Унижаться?

– Да.

Гарри кивнула, отодвинула опустевшую чашку из-под салата и пододвинула к себе мясо.

– Я не стану ему вредить, - покачала она головой.
– Это ведь так не по-гриффиндорски, - Малфой усмехнулся, но посерьезнел, когда увидел, что Поттер его улыбку не разделила.
– Но писать буду честно и открыто. Если он сам все испортит, это будет только его вина.

Драко кивнул.

– Справедливо, - сделал глоток вина.

– Расскажешь, как дела у Астории и Скорпиуса?

– Конечно.

Остаток ланча прошел в ненапряженной беседе о пустяках.

– Ты готовишься, как на войну, - усмехнулась Джинни, подмигивая своему отражению в зеркале, возле которого крутилась Гарри.

– Почти, - не стала скрывать взволнованная Поттер, оглаживая ладонями мягкую ткань платья.

Она не стала изменять своему стилю, но выбрала вариант платья-водолазки без рукавов. Насыщенно черное, с высоким горлом, оно сужалось над грудью, открывая загорелые плечи. Оно делало ее фигуру похожей на песочные часы с мягкими изгибами. Поверх легла подвеска - простое серебряное кольцо на почти невидимой цепочке. В тон кольцу Блэков, украшающему безымянный палец правой руки.

– Я не видела его много лет. Нарочно. И сейчас так же нарочно иду увидеть.

– Тебе все еще важно его мнение?
– наклонила голову Джинни.

– Да. Нет. Не знаю, - Гарри вздохнула.
– Я уже ничего не знаю. Я все еще люблю Северуса, хочу его увидеть. Поэтому и иду туда.

– Он будет с женой. Лаура Снейп. Тебе будет больно, - подруга смотрела с тревогой, сочувствием.

– Справлюсь, - прерывистый вздох, чтобы успокоить нервы. Гарри еще раз вздохнула, расправила плечи и пошла к камину.
– Пожелай мне удачи.

– Удачи!
– шепнула Джинни.
– Буду держать за тебя кулачки.

Гарри благодарно улыбнулась и скрылась в зеленом пламени.

Приемы всегда проходили в специальном зале министерства. Поттер проводил туда от камина вежливый служащий.

– Мисс Поттер, рад вас видеть, - министр склонился над ее рукой. Гарри сама давала в свое время интервью, что отказывается называться во время официальных мероприятий титулом леди Блэк. Только Поттер, ее фамилия, фамилия ее родителей. Дань уважения им.

– Благодарю за приглашение, - голос не дрожал, глаза не выискивали в толпе силуэт в темной мантии.

Чиновники, представители начавшей возрождаться аристократии, Драко Малфой поднял бокал, приветствуя. Рядом стояла Астория с вежливо-прохладной улыбкой. Красивая пара. Гарри поймала себя на том, что думает, как описать этот вечер в статье. Но от газет здесь есть парочка журналистов. Хенсли и Джонс беседовали с одним из зельеваров, участвовавших в Конференции.

– Драко, Астория, рада вас видеть, - Гарри подошла к знакомым.

–

Я тоже рада тебя видеть, - теплые губы коснулись щеки. Пахнуло духами и пудрой. Астория улыбнулась чуть теплее, но в глубине глаз скрывалось беспокойство.

– Вы чудесно выглядите, мисс Поттер. Впрочем, как и всегда.

Гарри сдержала усмешку, когда оборачивалась к подошедшему к ним магу. Люциус Малфой по-прежнему сияющей персоной. Собственной.

– Благодарю за комплимент, мистер Малфой.

Рядом с ним стоял мужчина в темно-синей мантии, загорелый, с впалыми щеками и глубоко посаженными глазами. На сгибе его руки лежала ладошка хрупкой брюнетки в персиковом платье и алой мантии. На лице мужчины на миг отразилось удивление, которое немедленно уловил Люциус.

– Да-да, Северус, позволь тебе вновь представить Гарри Поттер, Девочка-Которая-Выжила.

Северус? Сердце пропустило удар, но Гарри сумела взять себя в руки и ответить непринужденно.

– Девочка? Вы мне льстите, мистер Малфой.

Тоненько засмеялась брюнетка, стоящая под руку с Северусом.

– Мисс Поттер, это миссис Лаура Снейп. Своего преподавателя, думаю, вы помните.

Гарри встретила взгляд непроницаемых черных глаз.

– Да, забыть профессора невозможно, - голос ее стал глубже, и она поспешила сделать глоток.
– Прошу прощения, мне нужно поговорить со своими сотрудниками. Я покину вас.

Ей повезло, что она привыкла ходить на каблуках, иначе обязательно упала бы с них. Для достоверности оправдания действительно подошла к журналистам, узнала, нравится ли им праздник. И где пропадает штатный фотограф? Ребята, смеясь и переминаясь, сказали, что у него несварение, и он пропал в туалете с каких-то тарталеток. Но снимки сделать успел.

Поттер оставалось только вздохнуть и надеяться, что снимки в самом деле будут приличными, и их хватит и на “Пророк”, и на “Вестник”.

У стены женщина не могла помешать остальным и получила возможность изучить нового Северуса Снейпа. Она помнила его высоким, сильным, гибким, резким и порывистым, как острый клинок, вынутый из ножен. И он всегда был заточен на битву. Она помнила каждое движение его мантии, каждый его жест и дивный, глубокий голос, что переливался, перекатывался, как ртуть.

Она помнила его руки, его дыхание, поцелуи. Она жила всем этим долгое время. И вот встретила предмет своих фантазий - и что? Трепет прошел, еще ныло в груди, но и эта боль проходила.

Северус Снейп изменился. Все такой же высокий, с широкими плечами, с осанкой графа девятнадцатого века. Для мага пятьдесят лет - сущий пустяк, и зельевар сохранил свою готичную, мрачную красоту. Но лицо его стало спокойнее, исчезло внутреннее метание, разгладились горькие складки у губ, появилось некое умиротворение. Потяжелел, движения потеряли порывистость и грацию дуэлянта. Война ушла из него, как он и хотел в то время. Теперь Гарри понимала это. Если бы Северус остался с ней, продолжил отношения, он никогда бы не знал покоя, потому что для Гарри война продолжалась. Она кипела, клубилась, боролась. Проверяла, изучала, отстаивала свое мнение и права своих газет и журналов на существование. Стоило только дать мотивацию, и вот уже более десяти лет она не знала покоя. И не желала его, не такого абсолютного. Она хотела отдыхать дома, после тяжелого дня, знать, что там ждет тебя родной человек. Северус хотел покоя во всем. В работе, в быту, в отдыхе. Он больше не хотел воевать, не хотел волноваться.