Развилки
Шрифт:
Две недели вместе! Вдвоем, без его друзей и их скучных жен. Утром, днем и вечером. Она сможет наблюдать за Никитой и понять, что он хочет. Он сам вряд ли поймет. Она должна сделать так, чтобы его отпустили эти проклятые мысли, и чтобы беседы со ней стали интереснее, чем вороны за окном.
В самолете он молчал. Она тоже молчала, понимая бессмысленность какого-либо разговора, и делала вид, что читает женский роман. Никита смотрел в окно и отказывался от алкоголя, который постоянно разносили стюардессы. Это было тоже новое. Она даже спросила его об этом, но зря. Он, как водится, полез в бутылку и изъявил желание напиться. Если честно, то она была бы не против. Пьяным он становил
Потом они долго ехали в дом, который он нашел в сети. Она тщательно изучила историю этого дома и поняла, что едут в проблемную семью. Русская жена, Алена, – специалист по итальянской истории и искусству. И еще у нее журналистское образование. Муж, Андреа, – невостребованный дизайнер и фотограф неудачник. Видела его фотографии. Хорошие фотографы ищут необычное среди обычного, а он себя этим не утруждал, просто брал фотографии, обрезал до неузнаваемости и считал, что нашел суть простых образов. Как же она не любит такой язык! Сочетания слов, в которых нет ни мыслей, ни новых идей. Вот он сфотографировал дом, вырезал кусок крыши с белым облачком наверху и развел философию на тему парения мысли над серостью бытия.
Ладно, она не специалист в фотографии. Но отсутствие популярности и то, что Андреа вынужден сдавать туристам комнаты в пристройках его усадьбы, – это показатель. Усадьба досталась ему от отца. Отец за бесценок купил развалины, заросшие сорняками, и десятки лет восстанавливал камешек за камешком. Но работы там осталось много. Алена забыла про свою специальность и колготилась с утра до вечера, обслуживая туристов. Во всяком случае, Ирина не нашла в интернете ни одной ее статьи по итальянской истории. Вообще, после замужества имя Алены почти нигде не упоминалось. У нее был заброшенный блог, куда она поставила пару рецептов итальянской кухни и описала свою старую поездку на Сицилию, где она была счастлива и любима.
Когда они добрались до усадьбы, Ирина была такая усталая, что не сдержалась и когда увидела, что Алена поглядывает на Никиту, наговорила лишнего. Бедный Никита даже растерялся. Ну и она хороша! Ругать или ворчать на кого-либо – это привлекать внимание к этой персоне. Алена почувствовала ее неприязнь, и теперь она постарается казаться лучше, чем она есть на самом деле.
Ладно, впереди две недели, все легко исправить, а сейчас все! Спать, спать, спать…
Рассказ Алены
Теперь переходим к самому сложному, к Алене. У нее тонкие черты лица – так пишут, когда не знают, как описать отсутствие на лице каких-либо пухлостей, когда нос не картофелиной, а четко очерчен, когда не надутые, но красивые губы, когда главное в лице – это глаза. Глаза Алены темные, блестящие, взгляд которых трудно долго выдержать. Не озорные, не серьезные – где-то посредине. Вроде смотрит она вскользь, не сверлит взглядом, пытаясь узнать скрываемую правду, но если поймаешь ее взгляд, то сразу выдашь все тайны, даже те, которых у тебя нет. Ее рассказ очень лирический – откровение женщины, которой не повезло в жизни. Что у нее больше: поэтичности, романтики или расчета? Заботы о близких или любви к себе? Впрочем, решайте сами. Вот ее рассказ от первого лица.
Почему тогда так забилось сердце? Ведь я часто получала письма от друзей на русском языке. И «Скайп» помогал, без него тут можно было просто повеситься! Но это письмо… вернее, три строчки. Кому-то нужен дом на территории усадьбы в период цветения маков. Два человека, муж и жена. Мужа зовут Никита. Он же автор письма. В сети я его нашла. Он владелец какой-то фирмы, Ирина – его жена и заместитель.
Странно, мужчина думает о
Прошло немало времени, как я получила это письмо, а не могла ни о чем другом думать. Надо спокойнее, твердила я себе. Андреа увидит красные щеки и опять придумает, что меня надо ревновать. У него только три состояния: страстная любовь, ни на чем не основанная ревность и фотографирование. Ах да, еще послеобеденная сиеста. Два часа глубокого сна. И это не мешает восьмичасовому ночному сну. А утром он тащит меня на фотосъемки. Я у него бесплатная модель. Вот я иду по дороге, вот поднялась на вершину холма, вот я в раздумьях сижу на скамейке, вот я после ванны, вот до ванны.
А вечерами он сидит за компьютером и замазывает мои морщинки. Получается нечто размытое, на меня непохожее, но это у него называется выделение главного. Главное – у меня глаза. Темные, чуть подведенные. И еще реснички… Это моя гордость. Я их крашу в Пиензе у Джулии. Джулия ровняет мне челку и говорит комплименты. Она всем говорит комплименты, иначе бы к ней не ходили. Другие слушают, улыбаются и отвечают «грациа». А я, как дура, краснею и жалуюсь на круги под глазами. Они всегда появляются после бессонной ночи. Джулия замазывает черноту, говорит, что я стала неотразимой, и провожает до двери. На улице она говорит, что у меня фигура двадцатилетней девушки и улыбается. Джулия очень хорошо улыбается, она правда меня любит. Она и других любит, но мне кажется, что меня она любит больше всех. Мы обнимаемся, целуемся и я бреду к своему «фиатику». Мне еще надо заехать в «кооп» за продуктами. Там я набираю полную коляску, на выходе набиваю рот вареной колбасой. Я обожаю здешнюю вареную колбасу и помидоры. В других местах помидоры безвкусные, а тут сладкие, с небольшой кислинкой.
Я складываю покупки в багажник и думаю о Джулии. Я считаю ее своей подругой. Реально, она тут моя единственная подруга. Мы иногда ходим с ней в кафе и болтаем о женских пустяках. Впрочем, какие мы подруги. Я ее клиентка.
Дома я буду готовить мясо. Андреа все равно, что есть. Он может обходиться колбасой с кофе. Но я готовлю вкусные блюда. Он их съедает, говорит по-русски «спасибо» и уходит к компьютеру. А я сижу и плачу. Я возилась на кухне два часа, и мне хочется, чтобы меня хвалили больше. Чтобы рассказывали, как вкусно я готовлю. Что соус сегодня был особенный, что мясо было сочным, но без крови. И тушеные овощи были сегодня необычные. И реснички у меня накрашены по-другому.
Ладно, это сопли, которые тут не приветствуются. Все отлично! Огромный дом, бассейн, кипарисы, вид на тосканские холмы. Я беру кота, и мы идем поливать цветы. Он любит гулять со мной. Я хожу с лейкой, а он сидит на теплых камнях дорожки и умывается.
А потом мы с ним идем к бассейну. Его начинал строить отец Андреа, но я потратила почти все свои деньги и добилась того, что теперь тут голубая вода, красивая плитка, удобные шезлонги и вид. Какой восторг, когда плывешь и видишь бесконечную череду зеленых холмов. Хочется кричать и плакать от счастья. Когда нет гостей, то я плаваю без купальника. Появляется ощущение, что сливаешься с теплой водой, с бездонным небом, с облаками. А ночью, когда вода еще не остыла, я ложусь на спину и смотрю на первые звезды. Воображение уносит за миллионы миллионов километров от земли, я плыву среди звезд, они далекие и холодные, но внутри меня тепло, у меня много тепла, я смотрю на звезды и улыбаюсь.