Развлечения для очень взрослых девочек

Аникина Анна

Мужчины пожали друг другу руки.

Тыльную сторону Катиной ладошки Ветров тоже поцеловал. Катя вспыхнула.

— Вадим Андреевич ещё адмиралом станет, вот попомните моё слово! — хлопнул командира по плечу Склодовский.

Потом они прошли по всему кораблю от носа до кормы. Были в рубке, кают-компании, куда оказывается, без приглашения старшего офицера даже командир не имеет права входить. По трапам

ходить оказалось совсем не просто.

На камбузе матрос-узбек делал плов. Лёля с Катей остались учиться.

Потом был обед. Катя ела, внимательно огдядывая офицеров. Задержала взгляд на командире. Тот опустил глаза в тарелку с пловом.

Её дед — фундаментальный, все ещё рыжий и кудрявый, был явно любим подчиненными. Он вёл себя свободно. Рассказывал байки. Все смеялись.

Игоря быстро сморило. И обратную дорогу в катере он спал на руках у отца. А Катя стояла возле штурвала. Вглядывалась в приближающийся берег.

Порулить, конечно, не дали. Но и без этого поездка была такая, что от эмоций и впечатлений можно было захлебнуться.

Эпилог 2

Лёля сидела на скамеечке на детской площадке возле поликлиники. Кирка с маленьким Алексом, должны были подойти с минуты на минуту. Игорь катался с горки. Потом уселся в песочнице. Ему четыре. Уже совсем большой.

Прибежал к маме за пакетом с совочком и формочками. Устроился рядом с белокурой девочкой чуть помладше. Поделился ведёрком. Вместе они настроили изрядное количество куличиков.

— Машенька, отдавай мальчику ведёрко, мы уходим, — раздался сбоку женский голос.

Лёля напряглась. Голос был ей совершенно точно знаком. Она тяжело обернулась. Живот уже большой, любой маневр даётся непросто.

Метрах в пяти стояла полноватая молодая женщина. И звала дочь.

Ирина Вересова. Будто совсем другой человек. Эдакая улучшенная копия самой себя. Черты лица стали мягче. Голос спокойнее. Жесты плавнее.

Она вытерла дочери ладошки, отряхнула юбочку. И они спокойно пошли за руку в сторону жилых домов.

Из здания поликлиники вприпрыжку выскочил Алекс Марк фон Ратт. Точная копия отца. Такие же веснушки и пронзительной синевы глаза. Гремучая смесь испанской, русской, финской и немецкой крови. Кинулся к Лёле обниматься. Изнутри живота его бурно поприветствовала совсем младшая Кузьмина. Лёля охнула.

— Алекс,

осторожно, сыночек! Беги к Игорю. Ты как, Лёль? — на своих традиционных высоких шпильках Кира Ратт была по-прежнему ошеломительна.

— Ты с ним по-русски только?

— Ой, Лёль, мы конечно договорились, что "один родитель — один язык". Но этот крендель за неделю у бабушки с дедушкой в Карелии набрался такого! И по-фински, и по-испански. Приличные слова он учит гораздо медленнее! Я перекрестилась, что родители Йохена не знают ни того, ни другого. Хотя, судя по тому, как хохотал потом дедушка Фридрих, общий смысл ему был понятен.

Эпилог 3

Дожди в Североморске бывают сильные

Обычно с ветром. Иногда почти горизонтальные, пронизывающие. И внезапные. Этот тоже налетел с залива. Небо почернело.

Кати не было. Лёля металась около окна. Игорь был с дедом и отцом в гараже. Маленькую Сонечку с трудом уложили спать днём.

Во дворе появилась мужская фигура в форме. Но в одной рубашке. И тоненькая девичья, в наброшенном сверху черном кителе со звездой капитана третьего ранга на погонах. Вадим? Неужели Ветров? И Катя. О, Господи! Ей же восемнадцать только в феврале исполнилось. А ему? Тридцать?

Лёля помчалась открывать дверь. На лестничной клетке стояла Катя. Вадим у неё за спиной. Взгляд у обоих прямой. Уже хорошо.

— Ольга Владимировна, добрый день. Вот, возвращаю пропажу.

Катя скинула китель, отдала Вадиму. Задержала на нем взгляд. И тихо скользнула внутрь квартиры.

— Кать, греться, — бросила ей Лёля. Та кивнула.

Лёля обернулась к Вадиму. Вопросительно глянула.

— Катя заблудилась. Возле парка. Растерялась. И дождь. Я не мог её там бросить одну.

— Вадим, спасибо огромное! Но…

— Ольга Владимировна, Вы напрасно.

— Вадим… Ей восемнадцать. И она на Вас такими глазами смотрит, что…

— Ольга Владимировна, — офицер смотрел твёрдо, — Катя — самое замечательное, что со мной случалось в жизни. И если надо будет ждать, я подожду. А если… В общем, я готов разговаривать с Вашим мужем. И с Владимиром Максимовичем тоже готов. Клянусь, Катю никогда не обижу ни словом, ни делом. И не потороплю.