Развлекающие толпу
Шрифт:
Каким-то чудом они все-таки достигли противоположного тротуара, и Уэбб, мгновенно отбросив всякое притворство, одним рывком развернул ее и прижал спиной к стене того самого бара, к которому они направлялись.
Там было достаточно темно: лишь неяркий фонарь в нескольких метрах вниз по улице и слабый свет, проникающий сквозь цветное стекло входной двери. Кирпичная стена слегка вибрировала, что свидетельствовало о царившем внутри шуме. Иногда дверь распахивалась, пропуская входящих и выходящих людей. Но никто не обращал внимания на странную парочку у стены. Прижатая Уэббом, Венеция не могла даже шелохнуться, в то время как его пальцы, якобы лаская, прошлись по ее выгнутой
Он мягко сказал:
– Я думаю, что они были правы, крошка. Кто бы «они» ни были. Так давай не будем попусту тратить время, которое можно провести с пользой. Почему бы тебе все мне не рассказать? Например, откуда ты узнала, как меня найти, кто тебя послал и зачем? Видишь ли, я не просто мерзавец, но очень недоверчивый мерзавец. Тебя просто забыли об этом предупредить.
– Но я не знаю…
Пальцы Уэбба сжались еще сильнее, впиваясь в нежную кожу ее лица, и Венеция испуганно захныкала. Еще несколько минут назад она была так уверена в себе, а теперь…
– Ты что, рехнулся? Я же сказала тебе…
– Так почему бы тебе не пойти до конца и не сказать мне все остальное? Бывают сюрпризы, которых я не воспринимаю. Не станешь же ты всерьез утверждать, – что проделала весь этот путь лишь для того, чтобы тебя трахнули? Насколько я помню нашу последнюю встречу, все необходимое ты могла получить и в Лондоне. Там было кому тебя обслужить.
Боль, которую причиняла Венеции каждая попытка пошевелиться, окончательно разъярила ее.
– Да, но он теперь обслуживает твою маленькую шлюшку! И, наверное, именно в данный момент. Ведь ее же не было дома, когда ты звонил, или я ошибаюсь? Карим тоже привык добиваться того, чего он хочет. Должно быть, они сейчас репетируют лучшие сцены из будущей картины. И я подумала, что мы с тем же успехом можем утешить друг друга, вот и все! Или ты всегда влюбляешься только в своих партнерш по фильмам?
Лицо Уэбба по-прежнему не отражало никаких чувств. Он вдруг стал на удивление спокойным.
– Ты обязательно объяснишь мне все это еще раз, но попозже. А сейчас давай не отвлекаться от нашей основной темы, ладно? Например, от сегодняшнего вечера, только без всей этой ерунды насчет тумана и болотных огней.
– Пусти меня! Я закричу, а здесь кругом люди…
– Ну зачем же кричать? – Он так резко отпустил Венецию, что она чуть не упала. – Я всего лишь собираюсь выпить чашечку кофе и вернуться в аэропорт. Думаю, мы как-нибудь еще встретимся.
– Нет-нет… подожди! – она судорожно стиснула руку Уэбба, который уже собрался уйти. – Уэбб, ты действительно мерзавец! Но я не могу остаться одна. Я… я боюсь! Я не перестаю бояться с того момента, как Виолетту Сомерс… О Боже! Я знаю, что за мной следят, и подумала, что если бы ты был со мной и они решили, что мы договорились о встрече, то… Что же в этом плохого?
Лицо Уэбба было по-прежнему неумолимо и бесстрастно, что привело Венецию в совершенно истерическое состояние.
– И мне действительно хотелось переспать с тобой. Ты же сам это прекрасно видишь, разве не так? И я знала, что ты будешь здесь… я не могла заснуть, не могла быть одна… если бы ты был со мной, и они бы подумали… тем более, что это всем показалось бы совершенно естественным, правда? То, что мы с тобой были бы вместе.
– Продолжай.
Дрожа, она придвинулась поближе к нему.
– Господи! Ну как тебе это объяснить? Я не должна была ничего тебе говорить, если бы только ты не отверг меня или если бы у тебя были другие планы… Нино Дженнаро. Большой Нино. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?
Воспоминания тотчас захлестнули Уэбба. Большой Нино. Цио
Но все его образование свелось к исправительной школе и уличным дракам, а затем к встрече со своим полицейским инспектором-женщиной. Она была совсем не такая, как девушки и женщины, к которым он привык. Запах духов, красивая, элегантная одежда. Она никогда не пыталась подыгрывать своим малолетним воспитанникам.
Марианна. Даже имя ее казалось таким же экзотическим и оригинальным, как и она сама. Его показная грубость и мрачное молчание не встречали никакой реакции с ее стороны. «Конечно, я не смогу помочь тебе, если ты сам этого не захочешь. Но мне кажется, что с твоей стороны это было бы большой глупостью. У тебя выразительный взгляд, приятная улыбка. Ты никогда не думал о том, чтобы поступить в театральную школу? Хотя, конечно, это будет непросто, для начала тебе придется переучиваться говорить».
Сперва он обижался на нее за эти слова, но постепенно начал прислушиваться и вбирать в себя различные диалекты и акценты людей, с которыми встречался. Вскоре после этого их дом снесли, и они вынуждены были переехать. Тогда же в нем начало просыпаться честолюбие, а может быть, это была всего лишь угрюмая решимость доказать всем, и особенно Марианне, что он что-то из себя представляет.
Господи Боже! Это ведь было так давно, что он успел почти все забыть! Долгие путешествия на метро в отдаленные районы, а вокруг разные голоса, акценты, диалекты… Позднее, отказывая себе даже в еде, он с той же целью начал путешествовать автостопом. Да, он голодал, но учился. Однажды, вернувшись домой, он застал свою мать всю в слезах. В руках она держала газету. Большой Нино был арестован по какому-то сфабрикованному обвинению… конечно же сфабрикованному, ведь он такой хороший человек! И теперь его собираются депортировать в Италию…
Глядя на побледневшее лицо Венеции с темными кругами под глазами, Уэбб резко спросил:
– А о чем это имя говорит тебе, малышка?
Ее пальцы все еще крепко цеплялись за его руку.
– Клянусь тебе, абсолютно ни о чем! Просто мой, один мой знакомый сказал, что если ты что-то заподозришь, то я должна упомянуть это имя. Вот и все, поверь мне! Если не веришь, можешь позвонить из бара – у меня есть номер телефона. Можешь спросить у него о чем угодно – надеюсь, это убедит тебя…
В переполненном баре было две телефонные кабины – обе пустые. Слегка пофлиртовав с барменшей, Уэбб заказал себе и Венеции выпить, а затем взглянул на часы.
– Черт возьми! Мне срочно нужно позвонить, пока еще не поздно. Присмотри за нашими коктейлями, дорогая.
Из раскаленной телефонной кабины ему хорошо была видна Венеция, которая потягивала свой коктейль и тут же кокетничала с одним из музыкантов. Но сигналы тревоги по-прежнему звучали у него в мозгу.
Ему ответил осторожный мужской голос с сильным ирландским акцентом.
– Алло?
– Это Карнаган. Друг Венеции.
В низком голосе не прозвучало никакого удивления:
– Кое-кто хотел бы поговорить с вами. Вы одни?