Развод с миллиардером
Шрифт:
Я не могу произнести ни слова. Слезы стекают по щекам. Все тело ватное. Я просто лежу на сухой земле, смотрю в небо и, возможно, дышу в последний раз. А рядом Тимур. Не хочу чтобы он видел меня такой.
К горлу подкатывает дурнота.
– Он с тобой? Моргни, если да, – встревоженно вглядывается в мое лицо, склоняясь надо мной, и загораживает собой небо.
Я моргаю.
– Сумочка, где ее сумочка? – в панике орет Тимур, оглядываясь по сторонам.
Я оставила ее на скамейке.
Сказать этого не могу.
Поэтому
– У пруда, я принесу, – вызывается кто-то.
– Так, детка, мы тренировались с тобой множество раз на случай если такое случится. Мы справимся. Только верь мне. Давай, я приподниму твои ноги выше как по инструкции. Все будет хорошо. С тобой все будет, – словно заведённый раз за разом повторяет Тим.
– Вода, вот вода. Тимур, дай ей воды, – раздается женский голос.
– Ты с ума сошла? У нее анафилактический шок, хочешь чтобы она подавилась? – бросает на нее гневный взгляд, а потом возвращается ко мне. Кладет мои ноги себе на колени, поворачивает мою голову в сторону. В глубине его глаз я ловлю отражение своей боли. Интересно, у меня ещё есть время?
Гортань отекла. Я хриплю. Мы с Тимуром не отрывает друг от друга взгляды.
Секунды кажутся вечностью. Тимур шепчет что-то успокаивая меня, но мое сознание начинает уплывать.
Словно издалека слышу чьи-то голоса. Ощущаю на себе мужские руки. А потом легкий укол в бедро и в мою кровь впрыскивают порцию адреналина.
Кажется, я спасена.
– Где скорая, мать твою? Почему медики еще не здесь? – срывающийся голос Тимура.
– Мы находимся за городом, им нужно время, чтобы доехать, – последнее что слышу и проваливаюсь в темноту.
***
Голова раскалывается, пробуждение болезненное. Язык отекший, во рту сухо. Каждая мышца ноет. Что я делала вчера? Почему так плохо? Где я?
Я с трудом разлепляю веки. Яркий свет режет глаза. Взглядом упираюсь в плафон на потолке. Жмурюсь.
Пытаюсь восстановить события вчерашнего дня. Что-то пищит прямо над ухом. С каждой секундой ритм учащается. Звук такой знакомый и звучит в унисон с моим сердцем.
Я в больнице, – доходит до меня.
Резко распахиваю глаза и отчего-то начинаю паниковать. Пытаюсь подняться, опершись на локти, но тело не слушает меня.
– Майя, лежи, тебе нельзя вставать, я сейчас доктора позову, – звучит со стороны встревоженный голос Аврамова.
– Не … на-до, – хриплю я и тяну к нему руку.
Он понимает меня без слов. Пододвигает стул к кровати, садится рядом. Словно боясь причинить мне вред легко касается кончиков моих пальцев. Меня пронзает электрический разряд. Мы молча смотрим в глаза друг друга. Во взгляде Тимура тревога и облегчение. Я смелею и переплетаю наши пальцы.
– Спасибо, – шепчу одними губами.
За то что не дал умереть, – добавляю мысленно.
– Ты так напугала меня, Майя, – он подносит мою руку к своим губам, целует
Я сглатываю подступивший к горлу ком. Чувствую, как в глазах собираются слезы. Держусь из последних сил. Тимур же наклоняется ко мне, зарывается носом в моих волосах, делает глубокий вдох. Проводит губами по моему виску. Это так неожиданно.
– Не делай так больше, – шепчет мне на ухо. Его дыхание щекочет кожу, волоски встают дыбом. Сердце учащает ритм. Электронный кардиограф транслирует по палате удары моего сердца, сдавая меня с потрохами.
– Это все пчелы, я здесь ни при чем, – пытаюсь пошутить, но выходит плохо. В горле дерёт, настолько сухо во рту. – Пить.
– Погоди, я все же позову доктора, я не знаю можно ли тебе давать воду, – я внимательно разглядываю мужчину. Он здесь в тех самых дурацких бриджах для верховой езды. Скорее всего еще не был дома.
– Сколько я здесь? – спрашиваю, когда он нехотя отрывается от меня.
– Ты почти двенадцать часов не приходила в себя. Меня не пускали к тебе, пока показатели не стабилизировались. Кажется, я успел засудить всех врачей в этой клинике. Правда только на словах, – невесело улыбается он. – Я быстро.
Неужели он и в самом деле все это время провёл под дверью моей палаты? Волновался обо мне. Заботился. Не бросил меня здесь одну. От осознания этого на душе разливается тепло, а на лице появляется вымученная улыбка.
Чуть позже, когда доктор с уверенностью заявляет что моей жизни уже ничего не угрожает, мне удаётся отправить Аврамова домой. Чтобы отоспался и переоделся. Смотреть на его изнеможённое лицо уже сил не было. Но на долго его не хватает. Возвращается через пять часов.
– Я принёс тебе судоку, чтобы ты не скучала, – на стол ложится тоненький журнальчик и ручка.
Помнит, оказывается, как я любила убивать время за решением этих задачек. Это так неожиданно.
– Ты в курсе что прогресс дошёл до того, что судоку теперь есть в телефоне? – спрашиваю его. – Но все равно спасибо, – смущенно отвожу взгляд в сторону.
– Ты напиши мне что нужно купить, ещё три дня придётся побыть под наблюдением, а потом смогу забрать тебя домой.
– Три дня? – с разочарованием переспрашиваю я.
Тимур кивает, а потом отходит к окну.
Руки в карманах, поза напряженная. За окном глубокая ночь, а он здесь. Рядом. Жаль, что восемь лет назад этого не было.
– Банкет Колосова без нас наверное был унылым и скучным, – говорю какую-то ерунду, чтобы разрядить обстановку и не молчать.
– Они все пришли поглазеть на мою жену, а ты так их бортанула, – он поворачивается ко мне, на лице лёгкая улыбка с капелькой грусти.