Развод в 40. Я не прощу измену!
Шрифт:
Глава 1
Женя
– Мамочка, смотри, у меня красиво получается? – сынок с волнением в глазах показывает рисунок. – Это большой торт и самая большая машина для папочки.
– Очень красиво, Кирюш! – треплю сына по макушке и в сотый раз за день целую пухлую щечку.
– Как думаешь, ему понравится? – с волнением малыш вскидывает голову.
– Эй, ты чего? Конечно, понравится! Это же подарок от тебя!
Сынок важно кивает и продолжает старательно
Сегодня у моего мужа юбилей, сорок пять лет. Он сейчас отмечает с коллегами и подчиненными в офисе. А мы с сыном ждем его на семейный ужин. А само празднование состоится в субботу с родственниками и друзьями на загородной базе.
Я успеваю поставить утку с апельсинами в духовку, накрошить салаты, соорудить закуски. Мы с сыном вместе украшаем торт ягодами, а мужа все нет.
– Мамочка, а когда папа придет? – отщипывая кусочек тортика, грустно интересуется Кир.
– Надеюсь, что скоро…
В груди разрастается тревога: время почти десять, а мужа так и нет. Хотя обещался быть к девяти. Набираю ему, но Володя не отвечает. Тревога опутывает своими щупальцами, но я откидываю в сторону страшные картинки, которые подбрасывает неуемная фантазия.
Малыш тянется к тарелке с закусками и стягивает кусочек колбаски.
Раздражение на супруга закручивается в вихрь, который я удерживаю из последних сил. Сын с самого утра ждал папу, чтобы поздравить с днем рождения. Готовился, звонил ему два раза! А мужа так и нет! Хотя он прекрасно знает, что у малыша режим! Неужели так сложно позвонить и предупредить, что задерживаешься?! Это ведь несложно!
– Вот что, мой хороший, – ставлю тарелку перед сыном и накладываю мясо с овощами. – Давай, садись, поужинай. На сытый желудок и ждать веселее.
Кирюшка уныло ковыряется в тарелке, постоянно поглядывая на часы.
– Спасибо, мамочка, все очень вкусно, – так ничего толком и не поев, сынок сползает со стула. Относит тарелку в мойку и, схватив со стола рисунок, уныло бредет в зал. Забирается на диван и включает мультики.
Тяжело вздохнув, внутренне психуя, убираю со стола. В душе бурлит огромное желание отправить все заготовленное в мусорку. Сдерживаюсь только потому, что не хочу завтра снова стоять у плиты.
Взвинченная и расстроенная, выхожу в зал. И внутри взрываются петарды злости от увиденной картины.
Свернувшись клубочком, зажав рисунок в кулачке, мой сынок, не дождавшись папу, уснул. Даже во сне он грустный и расстроенный. Хмурится, тяжело вздыхает и сильнее сжимает собственноручно приготовленный подарок.
Подхватываю Кирюшку на руки и несу в детскую. Он вздыхает, жмется ко мне и бормочет сквозь сон:
– Папочка не приехал?
– Папа задерживается на работе, – морщусь от того, что приходится врать ребенку. Целую его в пухлую щечку и осторожно опускаю на кроватку. – Спи, мой сладкий. Завтра поздравим папу.
Поправляю одеяло и, прикрыв дверь, выскальзываю в коридор. Одновременно с этим в квартиру вваливается муж.
Именно вваливается,
– При-вет, же-на, – пьяно бормочет, вскидывая одну ладонь в приветственном жесте. Разумеется, не удерживает равновесия и заваливается набок. Хохочет, распространяя по всей квартире тошнотворный амбре.
– Господи, Володь, – прикрываю рот ладонью, чтобы не стошнило прямо на пол и, выпучив глаза, наблюдаю, как муж по стенке с третьей попытки принимает вертикальное положение. – Ты где так надрался?
– На де…ик…день рож…юбилей, короче, отмечали!
Боже, я впервые вижу мужа таким! Нет, он не трезвенник, может позволить себе бокал – другой, но чтоб вот так в хламину – никогда!
Володя, пошатываясь из стороны в сторону, направляется ко мне. Спотыкается об собственные ноги и валится на меня. Вовремя хватаюсь за стену, и только это помогает устоять на ногах.
Глубоко втягиваю в себя воздух и пораженно застываю.
В ноздри ударяет сладкий аромат женских духов. Приторный. Тошнотворный. Чужой.
Замираю. Принюхиваюсь. На инстинктах веду носом вдоль шеи.
А муж мажет по щеке и пытается дотянуться до губ, щедро купая в алкогольных парах. И я не могу понять, мне показалось, или все же Володя действительно пропитался чужим женским парфюмом?..
Снова подступает приступ тошноты. Отворачиваюсь, максимально отодвигаюсь.
– Что такое? Не нравлюсь?
Кривлюсь от его дерзкого тона.
– Пойдем спать, – бормочу, задерживая дыхание.
Практически на себе тащу мужа в спальню. Он буквально падает в кровать, засыпая еще в полете. Сцепив зубы, сдерживая срывающиеся с цепи злость, раздражение и обиду, стягиваю с мужа обувь и пиджак. Последнее подношу к лицу.
Ошеломленно осознаю, что мне не показалось.
Он действительно пропах женскими духами.
В грудь приходится сильный тупой удар, и горло перехватывает от подозрений.
Мой муж, что, был…с женщиной?
В шоке перевожу взгляд на супруга. Володя переворачивается на спину и бормочет в пьяном бреду:
– Да, еще…Еще, Светочка…
Светочка?! Какая еще, к чертям собачьим, Светочка?!
Муж закидывает руки за голову, ворот рубашки сильнее распахивается.
Меня ломает от увиденного. Сердце колотится через раз, а легкие горят от нехватки кислорода, потому что я застываю, во все глаза разглядываю супруга и все никак не могу сделать спасительный вдох.
Чуть ниже шеи, ближе к ключице багровеет…смачный засос. Охладевшими пальцами тянусь к рубашке, оттягиваю ворот и нахожу целую цепочку отметин, уходящую вниз. Страшно представить, где она заканчивается.
Отшатываюсь, как от прокаженного.
Зачем-то продолжаю с силой, до сведенных судорогой пальцев сжимать пиджак мужа. Не моргая смотрю на него, не веря, что это – моя реальность.
Из кармана пиджака выпадает мобильный. И, наверно, чтобы меня добить, экран телефона загорается входящим сообщением в мессенджер от некого Семена Петровича.