Развод. Двойня в подарок
Шрифт:
Нас всей группой отправили в театр. Мероприятие было обязательное, я ответственная, а температура высокая. Честно отсидела первый акт, но мне стало совсем нехорошо. Суставы выворачивало, горло сковало болью так, что каждый вдох отражался режущей болью. Что там происходило на сцене, я уже не очень понимала, потому что и зрение подводило.
На поиски преподавателя сил не нашлось, и я тихонечко ушла. Ушла, чтобы застрять в гардеробе. Никак не получалось найти номерок в бездонном рюкзаке, а строгая бабуля никак не хотела пойти мне навстречу. Тут-то и появился Артур, чтоб
Было ужасно неловко, что в первый раз, когда мы остались наедине, он видит меня такую расклеившуюся и сопливую. Но казалось, что Артура это никак не трогает. Он только бодро подавал платочки. Все дни болезни таскал мне конспекты, апельсинки и облепиховый чай с вкуснющим липовым медом.
Когда он приходил, мы никак не могли расстаться. Болтали и болтали, но в один из дней, когда от простуды не осталось и следа, во мне включилась максимальная наглость, о которой я до сих пор немножечко жалею.
– Поцелуй меня и иди уже. Меня ждет куча дел.
И он поцеловал. Так головокружительно, что я сошла с ума на целых три года.
К концу обучения он сделал мне предложение, и все было бы идеально. Если бы не одно но.
Тут необходимо немного рассказать о моих родителях. Я родилась в семье врачей и если кто-то может подумать, что это плюс, то очень крупно ошибается. Папулик мой доктор медицинских наук, заведующий кафедрой болезней уха, горла и носа в одном из самых престижных университетов страны. Мамулик имеет те же регалии и плечом к плечу с папуликом сражается за образование современной молодежи. До папы этой же кафедрой заведовал мой дедушка, а вот бабуля была нежным педиатром. И даже их родители были врачами.
Как можно понять, выбора, куда поступать у меня было маловато, но я не была бы собой, если бы не улизнула. Дома разразился огромнейший скандал, когда я объявила о намерении поступать в институт теле и радиовещания. Родители перестали со мной общаться. Благо я уже тогда зарабатывала достаточно денег на озвучке дешевых турецких сериалов. Я не спала ночами, но могла себе позволить хоть какую-то свободу.
Первой, не выдержав долгого перерыва ко мне в общежитие, приехала мама. Она испугалась дредов моей соседки по комнате и так и не решилась присесть, зато притащила котлеты и бабулин пирог. Еще настойчиво зазывала домой, но я решилась заявиться только к Новому году и только потому, что общежитие закрывали на каникулы. И снова ничем хорошим это не закончилось.
Примерно как-то так и можно описать все пять лет моего обучения. Короткие перемирия с обязательным скандалом в конце встречи. Перед выпускным ко мне приехала меня только мама. Я ждала хоть немного похвалы и поздравлений, собиралась рассказать о том, что Артур сделал мне предложение, но…
– А где папулик?
– У папы сегодня дискуссионный клуб, – равнодушно заявляет мама, а у меня сердце сжимается тоской. Все повторяется снова.
– Думала, он хоть немного порадуется за меня. Мы сможем отметить…
– Но я тоже не праздновать пришла. Нужно обсудить все эти твои танцы. Тебе не кажется,
– Значимое?
– Да. Прошло время детских утренников и пора подавать заявление в медицинский. Получить настоящую профессию.
– У меня уже есть профессия. Настоящая.
– Милая, я хочу тобой гордиться, а не краснеть, когда кто-то спрашивает, кем и где ты работаешь. Ты слишком много времени потеряла в этом всем, – с легким отвращением машет рукой в воздухе, оглядывая комнату. – Пора и о будущем подумать.
– Я уже подумала и работаю каждый день, чтобы у меня было будущее, о котором я мечтаю!
– А могла бы стать врачом и помогать людям.
– Мам, а ты сама довольна своей работой? Гордишься тем, что делаешь, да? А она приносит тебе удовольствие и радость? Или только портит настроение, нервы и сжирает силы? – пока она не начала коронное: “ты не знаешь, о чем говоришь”, продолжаю. – Я хочу прожить эту жизнь так, чтобы, занимаясь любимым делом максимально приносить пользу, но не забывать о себе. И скажи почему то, что я сама себя обеспечиваю, оплачиваю учебу, пусть и в универе не по вашему выбору, но все равно в одном из лучших в стране, может быть поводом, чтобы меня стыдится?
Мама тогда только назвала меня неблагодарной и ушла, хлопнув дверью. Собирать меня в кучу пришлось пришедшему позже Артуру. Я не спешила рассказывать, из-за чего расстроилась, а он просто затащил меня к себе на колени и ждал пока я проревусь, пачкая ему футболку.
– Опять родители? – спросил он, когда я перестала подвывать и вздрагивать. – Ну ничего. Они однажды оценят. Ты обязательно высоко заберешься.
– А что, если нет? Что, если она права и здесь у меня нет будущего? Толи дело – врач. Пользуется дикой популярностью у всех. Каждый норовит показать свою сыпь на заднице, рассказать все подробности своего организма и не забыть уточнить про геморрой "знакомого".
– Тебе, к счастью, такое не светит. Ты слишком талантлива и уже прижилась в озвучании. Не вешай нос. Они однажды оценят твои усилия и изменят мнение.
– Но мне нужна поддержка сейчас.
–А вот для этого у тебя есть я, – он вытирает слезы с моих покрасневших щек и целует кончик носа.
Чмокает искусанные губы. Аккуратно. Пробует. А потом увлекается и увлекает меня за собой в страстный поцелуй.
Я верю ему. Верю каждому слову. Сложно не пропасть в этих серых глазах. Сложно не доверять им, когда они вот так, с колдовским прищуром, смотрят. Сложно, когда ждешь только правду, получать только ложь. Я влюбилась в него с первого взгляда. Я доверяла ему все секреты и саму себя. Но не могло у меня все пройти гладко. Не в этой жизни. Не со мной.
До скромной студенческой свадьбы оставался всего один день. Я пыталась избавиться от упрямых пружин кудрей, торчащих во все стороны, но ни расческа, ни плойка не справлялись, оставляя легкие волны.
Артур пришел и, долго изучая этот процесс, поздоровался поцелуем в плечо, рассыпая множество мурашек по всему телу. Он собирался побриться и пытался отвоевать хоть немного пространства зеркала. Наивный. Так и целовались. Я с вытянутой рукой над головой, чтобы никто не обжегся, он – с пеной на лице. Вот ее досталось всем.