Развод. Начать сначала
Шрифт:
– Из-за вас разрушено две семьи, - гневно шепчу я, выплевывая ядовитые обвинения, - Из-за вас один человек дошел до истерики, второй - до преступления.
– Не оправдывай его!
– Азамат повышает на меня голос, а у меня мороз по коже от его ненависти.
– Он убийца! Тиран! Он бил ее, а она искала защиты.
– И я смотрю, она ее нашла!
– поднимаюсь с дивана и делаю шаг вперед.
– Все началась с того, что ты ее утешал? Спал с ней и утешал?!
– Ты. Ничего. Не. Знаешь!
– чеканит он каждое слово.
– Я всегда был тебе верным мужем и никогда не поднимал на тебя руку. Наоборот,
– Мне насрать на твою шлюху!
– кричу я.
– Не сдохла и ладно!
Азамат вдруг замахивается, но через секунду берет себя в руки и сжимает ладонь в кулак.
– Ах ты гад!
– шепчу я.
– Ну давай, ударь меня! Ударь мать своего сына из-за шалавы! Будь таким же, как ее муж. Не нравится, что я назвала ее шлюхой? Или слово “сдохла” не устроило?
– тычу указательным пальцем в его грудь.
– Ты его обвиняешь в том, что он не мужик. А ты мужик? Трахать чужую бабу на стороне пять месяцев. Приходить к законной жене, ложиться с ней в одну постель, обнимать, говорить “Спокойной ночи, любимая?”, уже ничего не вкладывая в это слово. Это по-мужски? А утром просыпаться, снова целовать ее и желать хорошего дня. А потом идти к шалаве и ей признаваться в любви! Надеюсь, вы хотя бы предохранялись!
Азамат молчит, опустив голову. Замечаю, что у него дрожат губы, будто он хочет заплакать, но держится.
– Она была беременна. Я не знал. Срок очень маленький, - его короткие предложения все равно что пощечины.
– Это был мой ребенок.
– Ты так в этом уверен? Она замужем, - меня трясет от новости, что у моего мужа мог быть ребенок на стороне.
– Уверен, - хриплый голос дрогнул.
– Мы его потеряли.
– Господи! Ты хоть понимаешь, как мне больно? Вы оба принесли грязь в свои семьи. И ты в большей степени, потому что у тебя растет сын! Что ты ему скажешь, когда он вернется? Как объяснишь?! Ты даже передо мной извиниться на можешь за то, что сделал.
– Я уже говорил тебе, что мне жаль, что так вышло. Ты хочешь, чтобы я извинился: Прости! Да, прости. Сердцу не прикажешь, Диана! Я хотел тебе сказать, спокойно поговорить, признаться. Обсудить развод. Но все пошло не так. Айдарик…Я найду, что ему сказать. Он поймет!
– Поймет?
– взрываюсь я.
– Он ребенок, ему 10 лет. Для него мама и папа - это одно целое, неделимое. Вся эта ситуация его ранит!
– Ты забегаешь вперед, - парирует муж.
– Ты всегда так делаешь. Вечно планируешь наперед, не спросив других. Диана - умница-отличница, - кривит рот, - Вот только мир не крутится вокруг тебя. И я не собираюсь жить по твоему плану и сценарию.
– Зато будешь теперь жить по сценарию своей актрисы, - прижимаю забинтованную ладонь к лицу и с ужасом понимаю, что муж даже не спросил меня, где и как я поранилась, больно ли мне. Конечно, ему теперь все равно. И это осознание наталкивает меня на другую мысль.
– Хорошо же вы спалились!
– зло усмехаюсь.
– Как он узнал?
Ничего не говорит, опускает глаза.
– Взломал ее код на телефоне. Альбина не успела удалить нашу последнюю переписку.
– Код, - задумчиво произношу.
– Черт, как же все просто. Я думала, он за вами следил. Знаешь, а я ведь никогда не заглядывала в твой телефон. Доверяла тебе, как
И снова молчание.
– Скажи мне одну вещь и я от тебя отстану.
– Что ты еще хочешь?
– цедит сквозь зубы Азамат.
– Два месяца назад, когда я легла в больницу на удаление кисты…Ты еще сказал, что не получается отвести меня и предложил поехать с водителем. Помнишь? Мы еще Айдарика отвезли к моим родителям, чтобы пока я буду восстанавливаться, они о нем позаботились.
– И?
– его кадык дергается.
– Я тогда сказала тебе: “Ничего страшного, это лапароскопия, я быстро приду в норму”. Ты не пришел меня навестить ни вечером, ни на следующий день, сославшись на какие-то проблемы в цеху. Ко мне тогда еще девочки приехали.
– Диана, - предупреждающе произносит муж.
– Скажи правду: пока я лежала в больнице, ты был с ней?
Муж скрипнул зубами и желваки на его скулах гневно заиграли. В яблочко. Я угадала. Но легче мне от этого не стало.
Чертыхаюсь, хватаюсь за голову и стягиваю до боли волосы. По щекам катятся предательские слезы.
– Как давно ты меня не любишь?
– кажется, больнее мне уже не будет.
– Я любил тебя. С первого дня нашего знакомства, - тихо признается он.
– Но когда я встретил Альбину и узнал, какая она, понял, что мои чувства к тебе изменились. Это привязанность, дружба, привычка.
– Ты больше не видел во мне женщину…Жестоко, кусаю губы в кровь.
– Зато правда. Спасибо.
Азамат недоуменно смотрит на меня.
Я же собираюсь с силами, набираю воздуха в легкие и расправляю плечи.
– Я дам тебе развод. Ты станешь свободным, - заглядываю в его бл*дикие глаза.
– Но взамен я хочу половину компании, которую строила вместе с тобой. Будем разводиться и делить имущество. Готовься, - хлопаю его по плечу ладошкой и улыбаюсь, как Люцифер.
– Ты сдурела? Эту компанию основал мой отец!
– Я не спорю. И я очень любила папу. Но у него было ИП и после его смерти мы все переоформили и стали соучредителями, чтобы я могла участвовать в конкурсе поддержки малого и среднего бизнеса, как талантливый дизайнер. Или ты забыл?
– Ты!
– его глаза наливаются кровью.
– Ты не посмеешь. Зачем тебе это? Я готов взять на себя ответственность за вас с Айдаром. Я буду о нем заботится, вы ни в чем не будете нуждаться. Но компания - это моё детище!
– Наше детище! Наш второй ребёнок! Думал бросишь меня и останешься с фирмой, которую я поднимала с тобой? Нет, дорогой! Твоя актриса не снимет сливки с моей многолетней работы!
– тычу себя в грудь пальцем.
– Диана!
– До встречи в суде!
Он еще что-то кричит, но я разворачиваюсь, машу ему рукой и бросаю на прощание:
– Я пойду прогуляюсь. Когда вернусь, надеюсь ты уже смоешься вместе со своими вещами.
– Диана! Не глупи! Ты же знаешь, что я выиграю суд!
Но я уже ничего не слышу. Запрыгиваю в балетки, хватаю ключи и телефон, и выбегаю из квартиры. Скорее на улицу, чтобы не дышать с ним одним воздухом. Вылетаю из подъезда и бегу, куда глаза глядят. Хочу спрятаться, скрыться, стать невидимкой. Хочу не чувствовать боли и разочарования. Хочу вновь стать прежней счастливой и спокойной Дианой. Но как прежде уже не будет. Что же ты наделал, любимый?