Развод. Новая жизнь "ягодки"

Первушина Елена Владимировна

Виталик мерзко ухмыляется и, видя моё недоумение, продолжает:

— Раз не получилось отобрать дочь и выгнать меня из дома, решила оставить без работы?

Что он несёт? Это меня выгнали!

Смотрю на хмурящегося Серёжу и понимаю, что адресатом всех произнесённых слов однозначно была не я.

Боже! Что, если мой спаситель поверит в гадкие наветы?

— Я никогда и ничего не пыталась отобрать у тебя!

Вот так, правильно, надо доказать свою правоту.

— Не понимаю, чем я заслужила твоё скотское отношение. Я

больше двадцати лет жила ради семьи! — накопившееся горе прорывает лавиной. — Я создавала дома уют, воспитывала наших детей и заботилась обо всех! Делала так, как ты хотел.

— Ты для кого концерт сейчас разыгрываешь? — насмешливо уточняет бывший.

Пожалуй, пришло время называть Владика именно так, хватит даже мысленно думать о нём, как о муже.

— Мы оба прекрасно знаем, как ты вышла за меня замуж, — продолжает изгаляться, — или будешь отрицать, что сообщила о своей беременности моей матери раньше, чем мне самому?

Я помню тот день.

Помню, как тряслась, покупая тест в аптеке, как держала скрещенные пальцы в ожидании результатов, и своё смятение тоже помню будто сейчас.

Владик тогда жил в общаге. Туда-то я и ломанулась, как только увидела две полоски. Мне было плевать, есть кто-то в комнате, кроме него, или нет.

Невысказанные слова жгли мне язык, поэтому мне пришлось выкрикнуть: «Я беременна», — как только открылась дверь.

К сожалению, Владика в комнате не оказалось. Зато там была немного пугающая зрелая женщина со строгим взглядом.

— Здравствуйте, — сказала она менторским тоном учителя, — прошу вас присесть.

— Я зайду попозже, — безуспешно постаралась улизнуть, но меня очень быстро схватили за руку.

Мне и так-то было неуютно, а уж после произошедшего недоразумения вообще волком выть хотелось.

— Боюсь, попозже я уже уеду, а мне бы хотелось переговорить с вами с глазу на глаз. Насколько понимаю, вы новая девушка Владислава?

Я тогда и знать не знала, что была ещё и «старая» девушка, но, раз мы только познакомились с парнем, мне показалось логичным быть новой, так что пришлось кивнуть.

— А я его мама.

Мы долго разговаривали обо мне, о жизни, о моих планах на будущее. Я боялась, что мама Владика устроит мне допрос с пристрастием, но она была предельно корректна и доброжелательна. А под конец вообще удивила:

— Ты мне нравишься, Владиславу повезло встретить такую девушку. А по поводу ребёнка… не вздумай совершить ошибку. Сделав аборт сейчас, ты можешь вообще потерять возможность иметь детей в будущем. Не знаю, как отреагируют твои родители, но я поддержу вас в любом случае.

Она всегда меня поддерживала. Сколько себя помню. Перед смертью только просила быть снисходительной к непутёвому сыну. Тогда я её не поняла, а теперь, боюсь, не смогу выполнить просьбу.

— Да, так уж случилось, что твоя мать узнала первой.

— Так уж случилось? Ну даёшь! Ты прибежала ко мне в общежитие, ты видела, что меня нет, ты

познакомилась с моей матерью и всё ей выложила. Ты хоть раз спросила меня, нужен ли мне ребёнок, хочу ли я вступать в брак?

— Но ты сам предложил пожениться!

— Конечно, «как приличный человек», — Владик пародирует менторский тон, — я обязан был на тебе жениться, иначе хрен бы мне, а не квартира матери. Но ты настолько её окрутила, что она даже после смерти о тебе заботилась как о родной дочери. Завещание составила, чтоб всё наследство тебе досталось! Моя. Родная. Мать!

— Какая разница на кого было составлено завещание? Мы всё равно деньгами от продажи той квартиры свою ипотеку погасили.

— Вот именно! Это была моя мать! А значит и квартира тоже моя. Ты и так забрала у меня всё. Мою любовь, моё счастье, мою мать, моё наследство. А теперь пытаешься забрать мою квартиру и моих детей!

— Да я вообще ничего не пытаюсь, — у меня голова идёт кругом от такого обилия претензий.

Почему молчит Серёжа?

Бросаю на него взгляд и теряюсь ещё больше. Он строг и сосредоточен, я видела раньше это выражение лица. Так мой спаситель выглядит, когда просчитывает варианты.

Он же не может прикидывать, что я сама во всём виновата?

— Ты хотела оболгать меня в глазах дочери, — не унимается Владик. — Благо, она уже большая девочка и смогла разобраться в ситуации. А теперь ты пытаешься навредить моей работе. Даже залезла в постель к моему директору. Что тут скажешь, наш пострел везде поспел. Мне б твою изворотливость в суде.

Со слезами на глазах мотаю головой, с этим человеком бесполезно разговаривать. Но необходимо объясниться, чтобы картину понял тот, кто нужен мне сейчас больше всего.

— Серёжа, я не…

— Ирина, вы же у нас на стажировке? — спаситель не даёт мне закончить. — Правильно?

— Д-да.

— В таком случае займитесь своими прямыми обязанностями, пока ещё числитесь в штате.

В голосе Сергея столько холода, что кончики моих пальцев практически покрываются инеем.

— Серёжа…

— Я всё сказал.

На трясущихся ногах выхожу из кабинета, чтобы направиться к своему рабочему месту. Вполне вероятно, что в последний раз.

Я же пыталась объяснить!

Почему мне никто не верит?

Неужели в мире больше не осталось справедливости?

Я и сама уже начинаю верить в то, что моя несложившаяся жизнь — дело исключительно моих неумелых рук.

Глава 19

— Сергей Владленович, вы же не могли запасть на старуху? — слышу голос бывшего, когда прикрываю за собой дверь в директорский кабинет.

Старуха.

Я думала, что он просто подтрунивал надо мной, называя своей старушкой, но, видимо, в очередной раз заблуждалась. Владик и правда считал меня настоящей бабкой.