Развод. Ошибку не прощают
Шрифт:
Заводит. Заводит. Заводит!
Член рвет брюки, наливается болью и похотью. Жжет, разрывает. Чтобы как-то унять, толкаю набрякшим членом. От соприкосновения, от того, как съехавшая кожа обнажает детонирующую головку, от того, что ткань проезжает юзом по стояку, выдаю звериные звуки.
– Едем ко мне. Пожалуйста. Пожалуйста, Ириш.
Умоляю между поцелуями. В одержимом беспамятстве собираю ткань, поднимаю выше и выше. Трогаю бедра, сжимаю сочную задницу. Скучал пиздец. Не хочу знать с кем она тут и почему, мне неинтересно. Как только Гарин
К нам домой не предлагаю. Понимаю, что воспримет плохо. Если честно, то я прямо здесь готов. Вопрос в том, захочет ли она. Ловлю каждый импульс, стараюсь вычитать согласие. Если мы переспим, то дальнейшую судьбу решить проще. Может она все же растает и прекратит мариновать меня.
Ведь не воюет сейчас явно. Пусть не отвечает так пылко, как хотелось бы, наплевать. Я один дам за двоих.
Внезапное сопротивление встречаю, когда добираюсь пальцами до края белья. Ошизеваю от напора, на миг теряюсь. Со всей дури жена выдергивает руки, выворачивается змеей и заряжает зверскую пощечину.
Лицо загорается, печет и немеет, но я и не такое бы стерпел. Пусть заведется и отхлещет. Пусть вытолкнет всю боль. Пусть что хочет делает, лишь бы избавилась от запертого внутри замка. Я же ее знаю.
– Ты решил, что я сейчас с тобой пересплю? Я? С тобой?!
Даю свободу, отшагивая назад на полшага. Вижу, что начинает жалеть, что позволила себе лишнего. Засовываю руки в карманы. Дыхание усмирить очень сложно и как не стараюсь, выходит с трудом. Грудь словно насосом накачали.
Ирина поправляет волосы, нервно и резко одергивает платье. Гневно смотрит, как крутым кипятком ошпаривает. Но будь я проклят, в самой глубине глаз сверкает капелька возбуждения. Не ошибаюсь точно.
– Да. Решил. Ты подсказала.
Выходит из себя окончательно, чем подтверждает мои подозрения. Палится девочка. Возмущенно цокает, совершенно по-девчоночьи закатывает глаза. Всем видом презрение выражает. Мне от этого не легче, реально все на счет принимаю. Слишком натурально и быстро переходит из одного состояния в другое. Даже несмотря на ту самую усмотренную капельку, плющит от внезапного безразличия.
– Хм, ошибаешься. Тебя ждут в випке. Разве нет? Кстати, – по-змеиному улыбается. – Стриптизерки отличные. А у тебя тоже две? Как и Гарина?
– У меня никого, – и это, блядь, правда. – Я пришел за бухичем. Устроит такой ответ?
– М-м-м. Пить начал? – презрение зашкаливает. – Смотри… Опять включится камера нечаянно и отправишь видео кому не нужно. С двумя.
Ясно, не поверила. Думает, что со шлюхами развлекаюсь. Устало прикрываю веки и растираю шею. Сколько еще игнорить будет? Я заебался доказывать, что мне никто не нужен. Она даже цветы на помойку выбрасывает. Оставляет только Варюшино.
– Ириш, хватит пожалуйста. Объяснял уже. Может объявим перемирие?
– Андрей, я хочу, чтобы ты понял раз и навсегда, – совершенно спокойно бросает убийственные слова. – Этот поцелуй ничего не значит.
– Да блядь! Только начало все получаться, – рассекаю рукой воздух, начинаю злиться. – Что ты уперлась? Нет у меня блядей. За тот случай миллион раз прощения просил. Да вскружило голову, понесло меня, пойми. Но я не …
– Замолчи! Мы разведемся в ближайшее время. Точка.
Ну вот и конец. Да и на хрен всё!
Засвистела фляга от злости. Заебало уговаривать. Сколько можно в ногах валяться, выслеживать и предлагать ненужную помощь. Хочет разбежаться – без проблем. Может и правда будет лучше. Дочь мне никто не запрещает видеть, а это главное. Пусть катится к чертям, задерживать не стану.
– Похуй! – включаю скотомразь. Не могу остановиться. Я взрослый мужик, а как пиздюку обидно, что меня не поняли. – Присылай бумаги подпишу. В суд не пойду. Некогда. Наслаждайся свободой, Ирин. Больше не побеспокою.
В бреду возвращаюсь к Игорю. Замахиваю полный стакан вискаря. В висках долбит дробно и больно. Вот и всё. Пододвигаю бутылку и наливаю еще. Вкуса не чувствую, как вода льётся.
С трудом понимаю, что Гарин транслирует. Перекрывая шум орет что-то о командировке. Просто киваю, следом отправляю в рот еще пойло. Рядом садится стрипушка и кладет руку на бедро. Ясно, Игорян точно взял с продолжением.
– Проблемы? – игривый голос подсекает слух. – Могу помочь.
– Конечно! – мрачно киваю, снимая цепкую ладошку. – Давай набухаемся.
Глава 12
Можно я уже сдохну?
Нащупываю трезвонящий телефон, с ненавистью шаркаю по экрану. Тело тяжелое, неповоротливое. Ужрался в хлам. С дикой злобой опрокидывал стакан за стаканом. Остановился, когда понял, что вместо крови по венам течет вискарь.
Уро-о-од… Одичалый и злобный. Алкашка не мое в принципе. Знал ведь, но упрямо заливал.
Труба вновь заряжает громкий бит.
Сука.
– Да.
– В обед совещание, – хрипит Игорь в трубку. – Не забудь.
– Помню.
Отбиваю звонок и отшвыриваю гаджет куда подальше. Сразу с кровати не встаю, сижу зажав голову руками. Все кружится, во рту навоз. Дерьмо. Держась за стену, добредаю до душа и врубаю ледяную воду. Дрожу как шелудивая дворняга. С ослиным упрямством расставляю ноги шире и позволяю воде приводить себя в чувство. Широкие струи хлещут, не жалея. Правильно, так и надо мне. Посильнее!
Чуть позже выуживаю из холодильника куски льда, сыплю в раковину. Заливаю водой и окунаю опухшую рожу. Становится немного лучше. Запиваю мерзкое утро чашками крепчайшего кофе, следом жру лимон. Пара-тройка сигарет летят вдогонку. Я готов.