Развод. Ты пожалеешь
Шрифт:
– Ладно.
– Не вздумай ничего продавать и собирать деньги, ясно?
?- Маш, ты меня совсем за дурака-то не держи.
– Не держу. Успокойся.
– Успокойся… успокоишься тут… Упокоишься скорее. Прости.
– Ничего, нормально.
– Маш…
– Стас, знаешь, а Вика твоя приятная девушка.
– Неужели? – усмехается. – То есть, благословляешь, что ли?
– А ты бы хотел, чтобы благословила?
– Я-то?
Вздыхает, рука руль сжимает крепче. Обычно
– Я, Маш, хотел бы назад отмотать. Сильно назад. Даже не на два года, больше. В то время, когда… когда мы малыша ждали. По-другому всё сделать. Чтобы ты не переживала, не страдала. Поддержать. Не давать тебе в себе копаться, и самому не чувствовать эту вечную вину. Отмотать до момента, когда всё еще хорошо у нас, когда мы счастливы. Тогда бы и всего этого пиздеца не было.
И снова его слова меня накрывают.
Отмотать.
Если бы это было так просто.
– Я бы тоже хотела… отмотать.
Молчим.
Приехали.
Стас паркуется на том месте, где обычно ставил машину. Оно, как ни странно, свободно. Хотя, почему странно, лето, москвичи на дачах или в отпусках. А мы тут. Воюем за право быть счастливыми.
– У него член был крохотный, и сморщенный, как курага.
– Что?
– То.
– Прям… как курага?
– Я сильно не рассматривала. Мне было смешно.
– Представляю. Довела мужика, да, Маш? Довольна?
– А я-то тут причём? Я не виновата, то там…курага.
Смотрю на бывшего мужа, и мы оба неожиданно начинаем ржать.
Ну, не плакать же? Над курагой?
– Значит, курага?
– Ага…
– Соскучилась, Маш?
– По кому?
– По нормальному члену?
– Да где ж его взять-то, нормальный.
Наглый Тихонов берёт мою руку и кладёт на ширинку. Стоит, гад.
– Бери, весь к вашим услугам, мадам.
Глава 39
– Да, Мария…
– Я надеюсь, это останется между нами, доктор?
– Разумеется, врачебная тайна. Но…
– Я ведь ничего не должна объяснять вам, Товий Сергеевич?
– Конечно нет. Я всё понял.
– Что, даже к психиатру не направите?
– А надо?
Усмехаюсь.
Ленка моя мне даже пару докторов нашла, кто работает в частных кабинетах, так сказать, кулуарно. Принимает психов, практически на дому.
Только вот я не псих. Я прекрасно осознаю, что я делаю.
Да, кукуха слегка подвинулась, но не криминально.
Опять же, я отдаю себе отчёт в том, что творю и для чего.
И да, дети мои знают. В пределах разумного.
Ну,
И вообще, они обе очень хотят папу. И не хотят, чтобы папа женился.
О чём ему, Варюха так прямо и заявила в тот вечер когда мы…
Когда мы с Тихоновым почти занялись сексом в машине. Но нет.
В последний момент я не дала.
Ибо нефиг.
Не заслужила пока.
Просто прощупала почву.
Хочет. Готов. Не против. Очень сильно «за». Горит у него. И стоит на меня ого-го как!
Интересно, а на Викулю тоже?
Боже, Маша, хватит дурить уже! Не плевать ли тебе на это?
Сижу в шикарном кабинете шикарного доктора, и сама себе удивляюсь.
Честно? А вот плевать.
Реально сейчас плевать.
И к измене в данную секунду вообще другое отношение.
Что вообще такое измена?
И почему мы, женщины, так часто берём ответственность на себя?
И почему думаем, что если нам мужик изменил, значит он нас как-то… унизил, что ли? Опустил? Наше женское начало обесценил?
Почему мы так думаем?
Может, дело совсем в другом?
Может, это он своё мужское обесценил для начала?
Ты с этой женщиной живёшь! Ты её выбрал! Ты ей давал клятву!
Надоела? Не нравится? Устал? Не трогает? Не заводит?
Разведись! Скажи честно – прошла любовь, завяли помидоры!
Или объясни, мол, дорогая, тебя люблю, как черный хлеб, как соль, как чай и кофе, но хочу попробовать вот тот круассанчик, куркуму, матчу.
Может, женщины бы, некоторые, и позволили бы, а?
Почему нет-то?
Если после измен сами говорят – не карандаш не сточится?
Так, может, и до измены бы говорили? И всё!
Все убиты, все довольны.
И волки сыты и овцы целы.
Трахнул муж секретутку, потом пришёл такой домой и жене так – а, типа, ерунда, ты лучше.
Вот это была бы совсем другая история. Правда?
Нет, может, для кого-то это сильно радикально.
Но по мне – лучше знать.
По нынешней мне.
По мне, которая за два года сильно изменилась.
И если совсем честно – я люблю себя эту. Нынешнюю. Со всеми моими тараканами.
– Мария, мне не слишком нравится давать советы тем, кто их не просит… Вернее, не так. Наоборот. Нравится мне давать эти советы, только не прямо, не в лоб. Люблю вмешиваться в чужую жизнь, иногда могу одной фразой настроить человека на новый лад.
Товий Сергеевич проходит к стеллажу, открывает. Достаёт бутылку.
Коньяк?
Нет. Арманьяк!