Развод. Ты пожалеешь
Шрифт:
Как? Моя Машка? Моя родная и единственная? Своё тело дала трогать какому-то…
Какой-то «пидр», гамадрил конченный в неё свой хер пихал?
Блядь. Да. Вот это очень жестоко.
Словно член твой кислотой поливают растворяя. Адская боль. Сжирает. И ничего с этим сделать ты не можешь. Кислота. Её водой не смыть. Это можно убрать только отрезав ту самую часть тела, которая в кислоте. Только так.
Ладно. Пережил. Попытался понять. Даже понял.
И в голове сложился пазл – сам виноват.
Вот и всё. И больше нечего страдать.
Или попытаться всё-таки вернуть любимую.
Вернуть.
Смотрю сейчас на неё – она решила приготовить свою фирменную запечённую рыбу и картошку под сыром.
Крутится на кухне. Хрупкая такая стала. И помолодела как будто.
Нет, меня её похудение, конечно, напрягает. Нездоровое.
Хочу, чтобы обратно она эти килограммы набрала. Сколько там – десять, пятнадцать. Чтобы наросло. Грудочки чтобы снова налились, попа, ножки. Она стройняшка же была, но аппетитная. Всё при ней.
И чего я, дурак, был слепым…
Нет, я не был слепым. Я любил её. Просто реально – дурак. Решил, что ничего нет такого в том, что я попробую секс с другой.
Думать о сексе рядом с Машкой сейчас больно. Потому что шишак дымится – только в путь. Хочу её. Даже понимая, что ей сейчас быть может нельзя – хочу до одури.
Надо поговорить с Товием, пообщаться. Он дал понять еще до встречи с Машей, что диагноз не станет афишировать если она против, но рассказать, что можно, чего нельзя, ведь не проблема?
Интересно, с чего я решил, что Мария мне даст?
Фантазёр…
Мечтатель, блин…
– Маш, помочь тебе?
– Да, пожалуйста. На стол накрыть надо, в столовой.
Обычно Машка меня не просила о таком. Сама справлялась. Ей нравилось быть идеальной хозяйкой. Хотя я никогда не был против помочь. И помогал.
– М-м… а что конкретно надо?
Поворачивается, усмехается.
– Кирюшу спроси, она поможет, подскажет, где что брать.
– Да, хорошо. Ты как себя чувствуешь? Бледная.
– Спасибо за комплимент.
– Маш, ну прости. – теряюсь, я же просто хотел…
– Проехали, Стас, нормально, устаю. Ну и… переварить надо то, что мне твой великий Товий сказал.
– А что он сказал? Ты мне так и не ответила.
Не ответила, да, но почему-то, когда я увидел её, выходящей из клиники, почувствовал, что надежда есть.
Запело сердце – как бы банально это ни звучало.
Есть надежда! Чудо!
Я ведь уже прикинул, где мне взять бабло на операцию. Бизнес продавать, конечно, не вариант. Сильно много я не выручу, а потом, дальше, на что жить? Значит, надо бабки из активов вынимать. Поговорил с коллегами, с компаньонами, обрисовал ситуацию, не вдаваясь в подробности. Маша сказала, чтобы я не торопился. Я и не торопился, заранее решил ничего не делать. Но сидел на низком старте. Что называется, как только – так сразу. Скажет, что нужны деньги – сделаем. Конечно, в кредиты всё равно придётся влезать, но это уже мои проблемы.
Дочери с удовольствием помогают
– Пап, а ты когда совсем вернешься?
Когда. Это у мамы надо спросить.
Но как? Учитывая, что это «совсем» может продлиться совсем недолго.
– Вернусь, малышка, вернусь. Так, что еще надо? Бокалы под напитки?
– Да.
Стол готов, захожу на кухню.
Машка по телефону говорит.
– Всё нормально, не волнуйся. Сегодня не могу. Посмотрим. Ты же понимаешь, Артур, мне сейчас не до встреч.
Артур! Это тот козлина… Она же вроде с ним рассталась? Или – нет? Она же болеет? Умирает…
Твою мать.
Значит со мной – умирает, а с этим утырком…
Не выдерживаю, стучу кулаком о дверной косяк. С досады. Не сильно, но достаточно, чтобы Маша услышала и повернулась.
И растерялась. Явно. Щечки покраснели.
Ага, дорогая! Поймал я тебя! Значит, мне от ворот поворот, а этому…
– Артур, извини, мне пора, девочки ждут обед. Я перезвоню.
«Девочки ждут обед» - ага, как же!
Убирает смартфон и смотрит брови подняв.
– Что, Стас?
– Ничего.
А что тут скажешь?
Маша улыбается, как ни в чем не бывало, словно я не застукал её за разговором с любовником. Капец.
Они всё еще встречаются? Вроде же Кира мне говорила, что всё. Или нет? Чёрт, это неприятно. Но что я сделаю?
– Достанешь противень из духовки?
– Да, конечно.
– Вот, возьми.
Маша протягивает мне прихватки, открывает дверцу духового шкафа, крутится рядом, совсем близко, ароматом своим меня дразнит, сшибает с ног. Вкусная, аппетитная, желанная.
Ставлю горячее блюдо на плиту. Маша наклоняется к нему, а я не выдерживаю, прихватываю её прямо в прихватках.
– Эй, ты что?
Что! А у меня и дар речи пропал. Что! То! То самое! Прижимаю к каменному стояку, впечатываю её попочкой туда, где всё ноет от желания.
– Стас, перестань.
– Не перестану, бл… - матерюсь сквозь зубы, - Машка, не могу больше, хочу тебя, сил нет.
– Стас, ну прекрати.
– Не прекращу, подожди, дай мне хоть пару минут.
Чёрт!
Имитирую движения, тазом напираю, туда-сюда, туда-сюда, член трется, получаю секундное облегчение, которое превращается в еще большую засаду, когда я понимаю, что мне не светит.
– Стас…
– Блядь, Маша… Ну, что мне сделать, скажи? Что?
– Пусти!
– Нет. Не хочу. Не могу.
– Ну, не здесь же, не сейчас!
– Твою ж мать! – шиплю, ощущая реально как сводит всё в паху, как мучительно хочется спустить прямо в штаны. И тут до меня доходит!
Она сказала – не здесь, не сейчас!
Она не сказала – вообще никогда!
– Пап, мам, скоро там, мы есть хотим! Ой…
Кира застряла в дверях, увидела нас и быстро ретировалась, увлекая за собой Варю.