Развод. Ты разрушил нас
Шрифт:
— Предъявите ваши документы, — в конце концов произносит полицейский.
Плотников ведет себя совершенно спокойно. Ни один его мускул не дергается на лице, и я решаю довериться ему. Если он не нервничает, значит, нет повода.
Я бросаю короткий взгляд на ребят, с которыми приехал Кирилл, но они никак не участвуют в беседе. Один раскрыл газету и делает вид, что страшно увлечен ею, хотя взгляд его напряженно следит за мужчинами.
Второй сидит в наушниках, но я уверена, что в них не играет музыка.
Третий
Скорее всего, на данный момент ситуация под контролем, но сердце тем не менее стучит очень быстро, прерывая дыхание.
Кирилл долго копается, но в конце концов достает из небольшого рюкзака наши паспорта и отдает их полицейскому. Я сглатываю. Сильнее льну к Киру, он, будто чувствуя, как мне страшно, прижимает меня к себе теснее.
Прячу лицо на груди у бывшего мужа и глубоко вдыхаю. Надо успокоиться. Мне нельзя волноваться. Наш малыш не должен пострадать.
— Миссис Новикова, вы не хотите нам ничего сказать? — спрашивает полицейский, и я медленно оборачиваюсь.
Полицейский хлопает паспортом по руке и поднимает бровь, вглядываясь в меня.
— Детка, ответь господам. Не будем задерживать уважаемых людей, — мягко говорит Кирилл, обращаясь ко мне.
— Нет, — качаю головой, — мне добавить нечего. Девушка, которую вы ищите, не имеет к нам никакого отношения.
Улыбаюсь мужчинам.
— Приносим извинения, — они кивают и отдают паспорта.
Кирилл забирает их и прячет в рюкзак. Сопровождение Кира тоже расслабляется.
— Новикова? — спрашиваю я тихо. — Ты что же, показал им поддельные документы?
Кирилл веселится:
— Ну хоть там ты до сих пор моя жена, — играет бровями. — И фамилия у нас тоже одна на двоих.
Качаю головой:
— Меня чуть удар не хватил.
Кир кладет руку мне на щеку и гладит большим пальцем по щеке.
— Это была вынужденная мера.
— Но когда ты успел?
Я уверена, такие вещи не делаются за несколько часов.
Кир тяжело вздыхает, будто сомневаясь, рассказывать мне правду или нет, но я давлю взглядом, и он сдается:
— Пару лет назад мне угрожал твой отец.
— Что?! — ахаю я.
— Да. Видимо, уже тогда они с Амаевым имели виды на тебя и тем самым хотели убрать меня с горизонта.
Я помню то время. Кирилл был хмур, похудел, плохо спал, часто выпивал.
— Я же спрашивала у тебя тогда, что происходит! Почему ты не поделился со мной?!
Тот лишь пожимает плечами:
— Идиотом был. Ну что я еще могу сказать?! Думал, как лучше делаю, защищаю тебя. У тебя тоже в то время с работой куча заморочек была, депрессия насчет ребенка. В общем, бизнес я свой отжал обратно. Но задумался о том, что батя твой на этом не остановится, и сделал нам левые документы. Считай это паранойей или маразмом, как хочешь. Это был один из путей к отступлению, и сегодня он пригодился.
Ты даже
— Но как тебе удалось поставить печати о прилете сюда? Паспорт же наверняка чистый!
Тот закатывает глаза:
— Я тебя умоляю, эту кляксу подделать несложно. Как только я понял, что придется лететь, — позвонил нужному человеку, и мне за полчаса шлепнули в паспорт печати. Конечно, если проводить экспертизу, все вскроется. Но обычные полицейские невооруженным взглядом фальшивки не заметят.
— Это потрясающе, — качаю головой, шокированно разглядывая Кира.
Как он все продумал. Предугадал и прощупал все пути, перестраховался.
— Ну что ты так смотришь на меня? — спрашивает с теплотой.
— Поражаюсь тому, какой ты прошаренный гад, — усмехаюсь, замахиваюсь и шлепаю несильно ладошкой ему по груди.
Он перехватывает мою руку и тянет к себе, целует запястье.
— Ты даже не представляешь, как я соскучился по тебе, — произносит с болью в голосе.
И снова кладет руку мне на живот. И снова неосознанно. Просто собственнический жест.
Мне дико хочется уехать отсюда. Подальше. И никогда не возвращаться. Хочется поделиться с Киром радостью: он станет папой.
Но среди чужих людей и суровых мужчин делать это нет желания. Наверное, я жадная, но я надеюсь увидеть настоящие эмоции Кира. А он откроется, только если никого не будет рядом.
Объявляют, что наш самолет готов. Мы немного нервно, но все же спешно идем к нему. Рассаживаемся, я пью воду.
Успокаиваюсь только когда железная птица расправляет крылья высоко над морем.
Глава 47
Ксюша
Кир берет меня за руку и ведет вглубь квартиры. У него просторная евродвушка. Все оформлено в светлых тонах, не обжито, но здесь достаточно уютно. Как чистый лист.
— Это твоя квартира? — спрашиваю его.
Кирилл бросает рюкзаки на пол и становится за моей спиной, кладет руки мне на талию и подталкивает вперед.
— Да. Купил ее после того, как продал нашу, семейную. Тут, конечно, мало места. Но мне не нужно было много, когда выбирал. Наоборот, хотелось чего-то поменьше, потому что в просторных апартаментах острее ощущалось одиночество.
Он щелкает выключателем, и свет загорается по всему периметру гостиной.
Оглядываю пространство и замираю, каменею изнутри.
А квартира-то не такая уж и необжитая…
Вон женский шарфик. А там платье в чехле висит. Цветы в горшках расставлены на подоконниках.
Шумно сглатываю.
Кирилл тут же становится передо мной. Берет мое лицо в свои руки и спрашивает с тревогой:
— Что случилось? Тебе плохо? — кладет руки мне на живот. — Ребенок? Что, Ксюша?!
— Ты жил тут с другой женщиной? — спрашиваю не своим голосом.