Развод. Я календарь переверну
Шрифт:
Макар берётся за нож.
– Ада, ты просто блядь.
Спасибо за комплимент, любимый, я всегда знала, что ты оценишь мои усилия.
Острый нож входит в бисквитную плоть. Я подставляю тарелку. Отделяю кусок.
Поливаю шоколадом.
Неужели реально съест?
Ну, если что, моей вины нет. Он всё знал.
– С днём рождения, любимый.
– Сука. — очень тихо, шипя, сквозь зубы. А хочется на весь зал, да?
Заорать - какого хрена!
Но кто-то себе этого не может позволить. Потому что
Ты же всё понимаешь, да, Макар?
– Если что, антигистаминное у меня с собой.
– Может сразу бы дала мне яду?
– Сидеть за тебя потом? Ну, нет, Игнатов.
Сесть я всегда успею.
И потом, лучше, когда за тебя сидят другие, правда?
Муж делает шаг в сторону, забирая с собой кусок шоколадной смерти.
Я продолжаю резать торт, раскладывая по тарелкам, которые тут же разбирают гости.
– Очень шикарно выглядит, но мне кажется, или у Макара была аллергия на шоколад?
Томочка Карамель. Интересно, как она осмелела...
– Главное, чтобы у него еще и на карамель не появилась аллергия. — передаю ей кусок стараясь улыбаться ослепительно.
– Мне не нужно, спасибо, слежу за фигурой, углеводы на ночь очень вредно.
Да, неужели?
Я назло ей беру с тарелки, которую припасла для себя большой кусок, беру ложкой, отправляю прямо в рот демонстрируя белоснежные зубы.
М-м-м, торт реально — шедевр!
Карамель смотрит чуть скривившись.
Завидуй, сучка, последнее что меня сейчас волнует - углеводы на ночь. Они все сегодня сгорят в адовом пламени.
Улыбаюсь, языком проведя по зубам.
Томочка отыгрывает:
– Хотя, давайте, отнесу своему любимому, он обожает сладкое.
– Ему что, на углеводы уже плевать?
– У него сейчас набор массы, ему можно.
– Ну, приятного аппетита.
– Знаете, что, любезная Аделаида, не думал, что когда-нибудь это скажу, но мне кажется, у меня появился достойный противник противоположного пола.
Я видела, как он подошёл, его голос снова царапает что-то внутри.
И этот аромат. Сандал, мох, табак, коньяк.
Гремучая смесь.
Гад.
Становится душно.
Слишком много маскулинного рядом.
– Разве мы противники, Герман Львович? Я думала - партнёры.
– Это как посмотреть. В танго и в бизнесе — возможно да. А в жизни...
– Разве в жизни нам нужно воевать?
– Что нам нужно, так это поскорее оказаться ближе, и желательно в горизонтальной плоскости.
Ого? Он серьёзно?
– Чем вас вертикальная не устраивает?
Мы так и говорим, не глядя друг на друга, он стоит за спиной.
– Устаю быстро, у меня грыжа.
Как это мило, обсуждать с адвокатом секс и диагнозы!
Чувствую, как в мою шею дует тоненькая струйка ледяного воздуха.
Гад!
– Врача, кто-нибудь,
15.
Вы когда-нибудь видели, как применяют приём Геймлиха? Зрелище не для слабонервных.
Про технику я читала, там идёт воздействие на нижнюю часть диафрагмы, легкие сжимаются и выталкивают предмет, застрявший в трахее. Сейчас уже не принято, применять такие радикальные меры, можно просто заставить человека, который подавился, вызвать сильный кашель, который вытолкнет предмет, например дать пощечину или несколько раз ударить в спину.
Жаль, что я не знала про пощечину.
А Крестовский не знал про пощечину и про удары в спину. А про метод Геймлиха знал. И применил.
К моему мужу, который от нетерпения подавился ягодой голубики украшавшей именинный торт.
Вот вам и вишенка на торте.
Да. Он решил съесть тот кусок. Шоколадный. Наплевав на аллергию.
Торопился очень.
Жадность фраера сгубила.
Почти.
Адвокат оказался рядом.
Эх... А я уже было примеряла вдовий наряд. Шляпку с вуалью надо купить.
Обязательно. И черный костюм с баской. Не знаю почему, но хочется именно с баской. И туфли. Черные. «Лабутены». С алой подошвой.
Вот это шик.
И черные перчатки сеточкой.
И презервативы тоже чёрные.
Стоп. Это уже из другой книги. О черной вдове, которой уже есть с кем помянуть мужа.
Мне пока не с кем, да и, честно говоря, не особенно-то и хотелось.
М-да...
Я рассчитывала спасать мужа от аллергии, а получилось, что он чуть не задохнулся.
– Вы уж меня простите, Аделаида Александровна, что я не удержался, проще было бы, конечно, оставить вас вдовой...
– Герман Львович, спасибо вам за помощь. Вдовой — это слишком.
– Я так и понял. День как-то у вашего мужа сегодня не задался.
– А я ему говорила, что сорок лет не празднуют.
Подхожу к Макару, который сидит за столом вместе с отцом и матерью, дышит тяжело.
– Поехали домой, Игнатов. Нагулялись.
– А как же гости?
– Разберутся без нас.
– А банкет?
– Мы все оплатили.
– Но я...
– Или мы едем, или я еду одна.
– Аделаида, ты...
– Как хочешь.
Демонстративно разворачиваюсь и иду к выходу.
Детей надо забрать. Ах, да, с гостями бы еще попрощаться.
Торт раздают официанты, ведущий приуныл, не знает, что делать, подхожу к нему.
– Вы тост хотите сказать?
– Некролог зачитаю. — парень хлопает глазами, криво улыбается.
– Шутки у вас...
Да уж какие тут шутки.
– Дорогие гости. — говорю чётко и громко. — Спасибо вам за то, что пришли.
Уверена, этот праздник вы не забудете никогда. Хочу со всеми попрощаться и пожелать вам хорошего вечера.