Развод. Я вас верну

Реброва Мила

Я села на кровати – вернее, на диване, потому что это точно диван. Такой колючий, будто его ёжик шьёт. Огляделась. Всё какое-то странное: маленькое, тесное. Зато пахло вкусно. Как будто кто-то печёт что-то сладкое.

– Мам? – позвала я тихонько. Но мама не пришла.

Я встала, завернулась в плед – он такой тёплый, как будто меня медведь обнял, – и пошла искать её. Нашла на кухне. Там сидели мама, бабушка и дедушка. Все пили чай, молчали и смотрели на стол. Как будто ждали, что стол им что-то

скажет.

– Мам, а где папа? – я подбежала к ней, полезла на колени.

Она сразу обняла меня. А когда мама так обнимает, я понимаю, что она грустит.

– Папа… он пока занят, Настюш, – сказала мама.

– А когда он придёт? Сегодня? Новый год же! – я посмотрела на неё, потом на бабушку. Почему они молчат?

Бабушка вдруг улыбнулась. Ну как улыбнулась – она старалась, но получилось не очень.

– Настя, а ты знаешь, кто приходил ночью? – спросила она громко. – Дед Мороз!

У меня аж глаза раскрылись.

– Дед Мороз? Правда?!

– Правда-правда! – кивнула бабушка. – А знаешь, что он тебе оставил?

Она пошла куда-то, а я прямо подпрыгнула.

– Подарки?!

Я побежала за ней. И правда, под ёлкой стояли коробки. Много коробок! Красные, блестящие, прям как в мультиках!

– Ух ты! – сказала я и сразу полезла к подаркам.

– Ну что, будем открывать? – спросила бабушка.

Я уже взяла самую большую коробку, но тут вспомнила про папу. Папа же должен видеть подарки!

– Мам, а папа видел подарки? Он тоже меня поздравил? – я повернулась к маме, которая стояла у двери.

Мама замерла. Она всегда так делает, когда не знает, что сказать. Но потом улыбнулась, тоже не очень весело.

– Конечно, видел, – сказала она. – Вот, смотри. Это от папы.

Она достала из сумки коробку, и я сразу узнала! Это тот подарок, который мы выбирали вместе с мамой и папой!

Я открыла коробку, а там кукла. Та самая, которую я хотела!

– Ура! – закричала я, но всё равно почувствовала, что что-то не так.

Дедушка сел рядом со мной, начал собирать кукольный домик, а я смотрела на него, потом на бабушку, потом на маму. Все были какие-то странные.

– Мам, а почему вы такие грустные? – спросила я наконец.

Мама наклонилась ко мне и погладила меня по голове.

– Мы не грустные, милая. Просто устали, – сказала она.

Я кивнула, но всё равно не поняла. Новый год же. А если Новый год, то все должны радоваться! Даже бабушка с дедушкой! Даже мама! Но почему-то они не радовались. А я решила, что буду. Потому что у меня теперь есть кукла и заяц, и у нас ещё столько игрушек под ёлкой!

Аня

Я сидела на кухне, глядя в телефон, который молчал, как будто у него тоже не было слов. Вчера я ушла из дома с ребёнком, а Игорь за всё это время даже не попытался позвонить. Ни сообщения,

ни попытки объясниться. Как будто ничего не произошло.

Настя играла с бабушкой в комнате, её звонкий смех доносился до меня, но внутри было пусто. Почему он молчит? Почему ему всё равно? Разве хоть один человек, у которого есть сердце, мог бы так поступить?

Я не выдержала. Набрала сообщение:

«Игорь, тебе не стыдно за своё поведение? За то, что ты сделал? За то, что даже не извинился?»

Отправила. Руки дрожали. Я ждала, что он ответит, но не была готова к тому, что прочитаю. Телефон вибрировал, а вместе с ним дрожала и я. Открыла сообщение.

«Стыдно должно быть тебе. Мало того, что явилась туда, куда тебя никто не звал, так ещё и ушла с моей дочерью из дома. Я тебя предупреждаю: не на того напала. Бегать за тобой я не собираюсь. У тебя есть последний шанс молча вернуться домой».

Я перечитывала эти слова раз за разом, но они не становились понятнее. Моё сердце билось так громко, что, казалось, его слышно даже Насте в другой комнате. Последний шанс? Бегать не будет? Это что, шантаж?

Я опустила телефон на стол, не в силах больше его держать. Внутри всё кипело: гнев, обида, боль. Как он может быть таким? Неужели я так ошиблась в нём, в человеке, с которым прожила столько лет?

Мама позвала меня на помощь с Настей, и я поднялась, чтобы отвлечься. Но слова Игоря продолжали звенеть в голове, словно кто-то нарочно нажимал на больное место. Он не просто не пытался понять, что я чувствую, – он считал себя правым.

Глава 2

Прошло две недели. Две бесконечные недели, в которых каждый день тянулся, как резина, и каждый вечер я засыпала с одной мыслью: «Ну почему он так со мной поступает?». Все эти дни Игорь молчал. Ни звонка, ни сообщения, ни попытки объясниться. Я то злилась, то уговаривала себя, что, может быть, это к лучшему. Но было больно. Больно от того, что человек, с которым я прожила столько лет, вёл себя так, словно мы с Настей ему больше не нужны.

Настя, конечно, ничего не понимала. Она была рада просыпаться у бабушки с дедушкой, играть с подарками и бегать по маленькой квартире. Но каждое утро она задавала один и тот же вопрос:

– Мам, а папа сегодня приедет?

И каждый раз я старалась отвечать так, чтобы она не почувствовала, как у меня внутри всё разрывается на части.

– Папа пока занят, солнышко. У него много работы.

– А он нас любит? – спрашивала она, глядя на меня своими огромными глазами, в которых было столько надежды, что я едва сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Конечно, любит, – отвечала я и тут же отворачивалась, делая вид, что мне нужно что-то срочно убрать со стола или проверить телефон.